вечно съехавшей куда-то в сторону физиономией… О, они не стоили моего драгоценного внимания! Ведь это просто дворничиха и какой-то там работяга, по пьяни попавший под козловой кран, вагонетку, троллейбус или горячую руку с топором такого же простого работяги, – нужное подчеркнуть. И ты постоянно подчеркивала: осанкой, вздернутыми плечами и всем своим идиотским видом, насколько ты выше, духовнее, сложнее, несчастнее своим сложным несчастьем их, простых и незамысловатых! Подчеркивала презрительным пунктиром беглого взгляда, твердой чертой надменно вскинутого подбородка и многоточием того, как нарочито ты их не замечала…
На самом деле это ты оказалась одноклеточной. Амебой. Простейшим организмом – то выбрасывающим из себя все эти дурацкие ложноножки вины, раскаяния, сожалений и обид, то втягивающим их обратно. Потому что никак не можешь решиться жить – хотя бы как они – одним днем. Здесь и сейчас. В этом городе, в комнате прямо напротив мусорных баков… Потому что тебе больше негде. И не с кем. И если не получилось, не вышло другого – нужно стиснуть зубы и быть довольной! Или начать снова. Сначала. Сызнова. С самой первой буквы. Со звука. Или хотя бы с желания издать этот самый звук!..
Кофе – плохой помощник тому, кто хотел бы забыть все. Все прошлые слова. Все несбывшиеся надежды. И то, как все, все в жизни рухнуло – глупо, некрасиво, совсем как я сама этой ночью. Это ВСЕ нужно забыть. Немедленно. Прямо сейчас. Все: и Лискин крик, ввинчивающийся в уши, где лавиной нарастает звон стремительно летящего навстречу небытия; и стук собственного тела о пол, который я всю последнюю неделю не удосуживалась мести; и тот затхлый, враждебный, чужой мир, в который я снова выпала… И того, кто не должен был прийти, приковылять на своей единственной, уцелевшей ноге, кто, несмотря на свою ущербность, был несомненно доволен собственным существованием… того, кто видел, как я дергалась, как хватала ртом спертый воздух этой проклятой дворницкой!..
Это все нужно будет забывать: день за днем, месяц за месяцем… всю жизнь. И чтобы забыть хоть как-то, хотя бы начерно, начинать нужно прямо сейчас. Здесь. На этом вокзале. В пыльном синтетическом кресле зала ожидания, куда меня впустили, хотя у меня не было никакого багажа и билета я тоже не смогла предъявить. Но у меня был стаканчик с кофе… наивный пропуск в точку отсчета. В мир номер ноль. Откуда можно двинуться в любом направлении. Но у меня нет направления. Нет ничего, кроме кофе, который остыл. И я остыла с ним вместе. Намертво. До состояния абсолютного нуля. Космоса. Черной дыры. Хотя что я знаю о черных дырах? Ничего, как и о большинстве вещей, существующих вокруг. Оказывается, и о людях я тоже ничего не знаю! Но я и НЕ ХОЧУ знать! Я не желаю их видеть. Слышать. Обонять. Чувствовать. Соприкасаться. Кожей. Глазами. Телом. Даже одеждой, в которую я прорастаю помимо своей воли… Я чувствую сверлящий взгляд на капюшоне, презрение – на спине, похоть – на поношенной заднице моих вытертых джинсов, сострадание – в точке, где вдруг нечаянно соприкасаются рукава…
