затягивалась. Аймерик поерзал на стуле, который в ответ противно заскрежетал.
– Господин Грост, я настоятельно советую вам сказать правду. Мы имеем дело с тем, что все больше и больше походит на замаскированное убийство, поэтому должна вас предупредить: если вы к этому причастны и если выяснится, что вы солгали полиции, самые лучшие годы жизни вам придется провести в тюрьме.
– Я… я рассказал все как было! Честное слово, ничего не выдумал!
– Как отнесся директор к тому, что вы позвонили в полицию?
– Он сказал, я правильно поступил, хотя, по его мнению, толку от этого никакого, потому что у пациента был обычный инфаркт.
– Вас угрозами заставили солгать мне?
– Что?! Я не лгу, клянусь вам! Почему вы так говорите? – Парень вскочил из-за стола, изображая праведный гнев. – Я честно рассказал, что видел! И я не идиот! Вы хотите, чтобы я в чем-то признался, но я ничего плохого не сделал!
– Ладно, ладно, Аймерик. Вы правы, извините меня. Постараюсь вас больше не злить, – улыбнулась Сара, довольная, что довела уровень нервозности свидетеля до нужного градуса.
Молодой надзиратель перевел дух и плюхнулся на стул в полной уверенности, что худшее уже позади.
– Буду с вами откровенна, Аймерик, – продолжила Сара доверительным тоном, – я подозреваю во лжи вовсе не вас, а санитаров Элиаса Лунде и Леонарда Сандвика. Мне кажется, они вас обманули… и полицию тоже.
– Ну, тут уж я не знаю. Не могу вам сказать.
– Конечно… А вы не замечали в их поведении ничего странного? Вы же сидите в комнате с экранами видеонаблюдения и знаете обо всем, что происходит по ночам в больнице. Может, вам на глаза попадалось что-то такое…
– Я тут недавно работаю, а эти санитары не всегда дежурят ночью. Но вообще я ничего подозрительного не видел.
– А с пациентом, который умер, вы были знакомы?
– Нет… Знаю только, что его тут называют Четыре-Восемь-Восемь из-за шрамов на лбу.
– И вы никогда не заходили в палаты к больным?
– Только не к тем, кого держат в секторе C, туда соваться опасно.
«В секторе C». Сара затаила дыхание. Профессионального опыта ей хватило, чтобы не выдать свою реакцию на только что услышанное от Аймерика. Сам он, похоже, пока не заметил своей ошибки.
– А что, в секторе C пациенты такие уж буйные, несмотря на лечение?
– Ну, так про них говорят.
– А сколько их там, в секторе C?
– Их… – Аймерик Грост вдруг осекся и, смертельно побледнев, уставился на Сару. В глазах парня был страх. Он понял, что проговорился: предполагалось, что пациент 488 умер в палате сектора A. За страхом последовала паника. Аймерик вскочил, бросился к двери, но она оказалась запертой.
Сара, поднявшись, молча подошла к нему.
– Клянусь, я ничего не сделал, – забормотал молодой надзиратель. – Это они велели мне соврать.
