так. А то нового век не допросишься. Ну, готов, маньяк-циклотимик? Пошли.
Он открыл дверь и, огласив коридор зычным «поря-адок!», вышел из процедурной. В руках он держал плотный матерчатый пояс, на котором, точно ишак на привязи, тащился Пётр. Левая бровь не болела, но стремительно заплывала, и он чувствовал, как с каждой пульсацией зрение превращается из «стерео» в «моно».
– Расступись! – крикнул Ку-Клукс-Клан. – Я ему аминазы вкатил, но шут его знает… Кусается, дьявол!
Подыгрывая, Пётр плевался, рычал и всячески демонстрировал намерение вырваться.
– Ну-к дай я с ним поквитаюсь, – подскочил санитар в зеленом. – Он, падаль, Вадику переносицу сломал!
– Уймись, люди же кругом.
– И куда его? На четвертый? – поинтересовалась какая-то дама.
– Не. В пятнадцатую, на экспертизу. За ним уже машина пришла. Он, оказывается, опасный. Расступи-ись!
Пётр мимикой подтвердил, что опасен, и свернул за Кланом на лестницу.
– Ноги не поломай, – остерег тот, придерживая Петра за шкирку.
– Слышь, Кочергина не видел? – обратилась к нему пробегавшая мимо Гитлер Югенд.
– Нет. В кабинете посмотри.
– Там заперто.
– Сама ищи, – буркнул санитар.
– А чего ты здесь? У тебя же выходной сегодня.
– Отгулы зарабатываю, – сказал Клан, ускоряя шаг. – Мымра крашеная, – прошипел он, когда медсестра скрылась в отделении. – Всё ей знать надо! Уйду отсюда на фиг. Пойду в морг, там, говорят, жить можно. У нас и тут нормально получалось, каждый месяц кому-нибудь побег устраивали, пока всякие уроды не…
– Меня в пятнадцатой не хватятся? – спросил Пётр.
– Кому ты там нужен?
– Так… э-э… экспертиза.
– Направление липовое. Дружок бланки с печатями на принтере катает – только заполняй. В пятнашке о тебе и не знает никто. А наши рады избавиться. Ты же буйный, – хохотнул Клан, шутливо тыкая его в печень.
Миновав последний пролет, они спустились в вестибюль. Ничего примечательного внизу не оказалось – полукруглое окошко справочной, раздевалка, аптечный киоск в углу. Всё было похоже на обыкновенную больницу. Если б не участие в этом деле Кочергина, Пётр, пожалуй, мог бы купиться.
Значит, освобождение – подстава. Ловко разыграно. В один рукав – жучок, в другой – радиомаяк, и гуляй, Петруха, ищи своих. Старый номер. Да, но Кочергин… Он же его грохнул собственноручно. Чудная инсценировка… Опять что-то не сходится. По всем статьям больничка натуральная. Только Валентин Матвеевич не очень в нее вписывается. Какой из него психиатр? Он, помнится, больше по международным связям. По связям, н-да…
Ку-Клукс-Клан громыхнул дверью и вывел Петра на улицу. У самого входа стояла белая «Волга»-пикап с красным крестом и заклеенными стеклами.
– Не расслабляйся, рано еще, – процедил санитар и, кивнув водителю, направил Петра к машине.
Как и положено
