и не решил, – он уже стоял у двери и давил на звонок. Лишь успел довести сладкую мысль до конца: если сотник жив – это здорово.
– Вы к кому? – осведомились из-за цепочки.
Ну да, правильно. Пётр обитал в коммуналке. Это в отдельных квартирах спрашивают «кто там?», а в коммунальных – «к кому?» Большая разница.
Константин рассмотрел жестяную табличку над звонком – в списке значилось шесть фамилий, но Ерёмина среди них не было.
– Я к Петру, – сказал он.
– Нет у нас никаких Петров, – недружелюбно отозвался некто, скрывавшийся за дверью.
– Откройте, пожалуйста, мне нужно с вами поговорить.
– Нет у нас Петров, и говорить не о чем, – отрезал жилец.
В узкую щель был виден только кусок коридора и волосатое предплечье с бледной татуировкой «Сахалин 1957-61». Не позволяя захлопнуть дверь, Костя выставил вперед ногу.
– Мне бы на два слова…
– Толик, что там? – раздался женский голос.
– Петю какого-то… С утра по телефону голову морочили, а теперь вон приперлись. Здрасьте.
– Небось, опять к Петуховым.
– Да уж не ко мне, – поддержал Толик с Сахалина. – С этими Петуховыми никакого покоя. Базар, а не квартира.
– То у них племянники, то студенты психованные, то этот… полтора месяца околачивался.
– Норкин, – с фальшивым почтением подсказал Толик-Сахалин. – Ты с ним на «вы» и за ручку! Два образования высших, не смотри, что из себя мухомор.
Соседка неохотно гыгыкнула и, судя по звуку, удалилась. Костя постоял еще несколько секунд, пока до него наконец не дошло.
– Норкин? Может, Нуркин? – спросил он, потешаясь над собственной наивностью. Надеяться на случайную встречу в десятимиллионном городе – это…
– Во-во, Нуркин, – чему-то обрадовался Толик. – Ты тоже к Петуховым? Не пущу. Нет их. Вот на лестнице и дожидайся.
– Хорошо, – легко согласился Константин.
Он взялся за дверь и изо всех сил дернул ее на себя. Цепочка от подвесного унитаза лопнула, и Костя, ткнув негостеприимного соседа в солнечное сплетение, переступил через порог.
– Ты что это?.. – растерянно молвил Толик-Сахалин. – Ты драться, да? Ну я тебе щас…
Крепкий мужик в тренировочных штанах и майке на бретельках сжал кулачище и разудало, с каким-то бесшабашным «ы-ы-ых» размахнулся. Костя одобрительно кивнул, но за мгновение до прилета кулака нырнул в сторону. Одной рукой он перехватил запястье, а другой легонько, без особых затрат ударил по Толиному локтю. Сахалинец послушно упал на колени.
– Кто еще дома?
– Мы только, – простонал он. – На работе твои Петуховы. Руку отдай, сломаешь!
– Как бабу зовут? – спросил Костя, помогая ему подняться.
– Лиза.
– Елизавета! – громко сказал он. – Можно вас на минуточку?
Из боковой комнаты выглянула пожилая женщина
