смерти, рождает ту причину, которая в конце концов приводит к летальному исходу. Аналогичным образом действует и вирус. Разница здесь лишь в скорости процессов, суть же их одна: некие необратимые изменения в естественном функционировании организма. Смерть всегда естественна, ибо её вызывают естественные причины. Так я думал до недавнего времени. Результаты вскрытия тела Роберта Гамильтона коренным образом изменили мои воззрения на смерть. Я пришёл к парадоксальному выводу: смерть не всегда бывает естественной. Неестественной я называю такую смерть, для наступления которой не имеется очевидных причин. Такова смерть Роберта Гамильтона. Его организм полностью работоспособен, и хотя хорошим здоровьем он не отличался, все органы его накануне смерти функционировали нормально. Смерть от болезни, даже внезапной, исключается, на том же основании следует исключить и известные виды насильственной смерти, как то: смерть от яда, пули, ножа, электрического тока и так далее. Суть парадокса в том, что Гамильтон не должен был умереть, смерти как таковой не было.
– Однако он мёртв, – заметил Стюарт.
– Сейчас он безусловно мёртв, а тогда… Тогда его организм просто перестал функционировать, без видимых на то причин. Словно кончился завод часов – стоит их лишь завести, как они пойдут вновь. Медицинские эксперты считают, что подоспей помощь вовремя, тело можно было бы реанимировать.
– Но как всё это увязать с убийством, Берт? – пожал плечами Стюарт.
– Неужели ты до сих пор не понял? – Джервис закурил вторую сигарету. – Поскольку Роберт Гамильтон мёртв – а то что он мёртв, не вызывает никаких сомнений – должна, понимаешь, должна существовать причина, вызвавшая смерть. Иначе мы дойдём до абсурда или до клиники для умалишённых. У смерти всегда должна быть причина, и если мы не знаем этой причины, это ещё не значит, что её нет вовсе. Я назвал смерть Роберта Гамильтона неестественной, так как не существует ни одной из известных естественных причин, способных её вызвать.
– А страх? Он мог умереть от внезапного испуга.
– Содержание адреналина в крови Гамильтона было не только выше, но даже несколько ниже нормы. Нет, испуг отпадает. Повторяю, Стюарт, естественные причины приходится исключить, и с ними вместе болезнь, старость, обычные способы убийства.
– Стало быть, есть ещё и необычные?
– Вот именно. Роберт Гамильтон убит неведомым нам способом, в обход обычным законам природы. Потому я и называю его смерть неестественной. Он не должен был умереть – если исходить из устоявшихся представлений о смерти и причинах, её вызывающих. Но он всё-таки умер.
В помещении воцарилась гнетущая тишина. Крис Стюарт с трудом переваривал услышанное.
– Ты убедил меня, Берт, – наконец сказал он. – Роберт Гамильтон убит. Осталось совсем немного – отыскать убийцу. Ты что-нибудь предпринял на этом пути?
Джервис усмехнулся и выпустил кольцо дыма.
– Я никогда
