одно желание, – прошептала Френни. – И ничего грандиозного. Никакого богатства и счастья для всех и мира во всем мире. Не надо переоценивать свои силы. Мы не знаем, как оно все отзовется.
Джет кивнула и закрыла глаза. Застыв в трансе магии и мечты, она загадала желание сразу, не задумываясь ни на миг. Ее лицо раскраснелось, а дыхание почти замерло. Что касается Френни, ее желание родилось из снов, снившихся ей с самого раннего детства. Быть среди птиц. Птицы лучше людей. Они такие красивые и свободные, они взмывают в небесную синь, стремясь прочь от земли. Возможно, поэтому птиц всегда тянет к ней. В каком-то смысле она говорит на их языке.
Через пару минут, когда стало ясно, что вряд ли что-нибудь произойдет, хотя воздух по-прежнему оставался густым и тяжелым и у Френни начали слипаться глаза, Джет дернула ее за руку.
– Смотри.
На нижней ветке старого дуба сидел огромный черный ворон.
– Это было твое желание? – удивленно прошептала Джет.
– В общем, да, – прошептала Френни в ответ.
– Ты могла загадать что угодно и загадала птицу?
– Да, наверное.
– Он явно тебя изучает.
Френни поднялась на ноги, сделала глубокий вдох и вскинула руки над головой. В ту же секунду поднялся студеный ветер. Ворон сорвался с ветки и подлетел к ней. Так же, как к ней подлетел воробей в доме тети Изабель, так же, как к ней подошла голубая цапля, так же, как птицы в парке слетались к ней, побросав свои гнезда в кронах деревьев. Но в этот раз Френни была не готова к тяжести, давящей ей на руку, и к внимательному взгляду ворона, смотревшего на нее так, словно они давно знают друг друга. Она могла бы поклясться, что слышит голос, звучащий в биении сердца в пернатой груди. Я никогда не покину тебя, если ты не прогонишь меня сама.
Френни упала без чувств на траву.
Винсент стал регулярно бывать в Нижнем Манхэттене, чаще всего – в баре на Кристофер-стрит, где продавали спиртное несовершеннолетним. Грязное, сомнительное заведение под названием «Балагур», любимое место депрессивных нью-йоркских студентов, напивавшихся там до беспамятства, пока не придет время возвращаться в общагу. Приехав домой после летних каникул, Винсент только и делал, что бежал от себя, и спиртное помогало ему забыться. В баре, в некоторых кабинках, ощущался след магии: там, где когда-то давно вызревали великие планы. Это было хорошее место, чтобы взять кружечку эля и просто исчезнуть.
Временами он мельком ловил свое отражение в зеркальной стене над барной стойкой и тут же отводил взгляд. Он еще не был готов увидеть себя настоящего. В «Маге» нашлось заклинание на забвение, и Винсент наложил его на себя. Но, видимо, произнес не совсем правильно, потому что, проходя по парку в ту ночь, он почувствовал зов своей истинной сущности. Сердце бешено колотилось в груди, кровь стучала в висках. Винсент задумался, каково было бы жить другой жизнью, в которой не надо прятаться в барах и бродить в темноте.
И вот теперь,
