даже через плотную ткань пиджака.
– Нет. Мне повезло – я случайно машину на улице оставил.
– Ты молодец! – восхитилась девушка и, кажется, даже слегка подпрыгнула на месте от радости, не выпуская руки Бэйби. Странно, но его это почему-то не раздражало. – Идем!
В этот момент откуда-то из глубин женского туалета донесся окрик:
– Бекка! – видимо, источник голоса был еще далеко, но приближался к окну. – Бекка, дорогая, где ты прячешься?
Бэйби снова почувствовал, как ногти девушки впились в него, а в следующую секунду она судорожно схватилась за лацкан его пиджака, прижимаясь к Бэбилону всем телом. В ее движениях читался такой отчаянный ужас, что все было понятно без слов. В одно мгновение Бэйби оценил обстановку – угол обзора из окна, свет луны, возможный свет от персональника этой Гретхен и прекрасно отражавшую свет блузку новой знакомой. Недолго думая, он скинул пиджак, набросил его на девушку и с силой надавил ей на плечи, заставив встать на колени и прижаться к стене. Поняв его в полсекунды, Бекка сжалась у ног Бэйби, закрывшись пиджаком почти полностью. «Счастье еще, – успел подумать Бэйби, доставая и закуривая вторую за вечер сигарету, – что у нее, в отличие от меня, темные волосы». Не успел он затянуться, как из окна показалась голова и тот же, что и прежде голос проворковал:
– Бекка-а!
– Мэ-эм? – откликнулся Бэбилон, подняв голову. На его счастье свет в женском туалете эта Гретхен не включила. Все тот же глобальный энергетический кризис вынуждал переходить с фотоэлементов на обычные механические выключатели – таким образом каждый сам решал, нужен ли ему, или ей верхний свет, или можно обойтись светом собственного персональника. Вот и Гретхен понадобилось потратить несколько секунд, чтобы усилить яркость почти потухшего экрана. Этих нескольких секунд хватило Бэйби для того, чтобы, развернувшись, прислониться боком к стене, словно он небрежно облокотился на нее (он понимал, что здорово вжал девушку в кирпичную кладку, но ведь это делалось для блага самой Бекки). В лицо ему ударил белый свет персональника.
– Вы тут никого не видели? – деловито спросила Гретхен, и Бэйби поразился перемене ее тона – от нежного грудного тембра не осталось и следа, зато чувствовалось – с ним говорит заправская скандалистка. Кроме того, этот требовательный тон показался смутно знакомым… Да, конечно! Он частенько звучал за стеной – двери между мужской и женской частями отдела, возможно, и были звуконепроницаемыми, зато на стенках, одинаковых для всех перегородок, явно сэкономили. Бэбилон понял, что он чуть не каждый рабочий день слушает, как эта стерва либо орет на подчиненных, либо выясняет отношения по телефону. Бекка, вообще-то, имя довольно редкое, значит, у его ног сейчас, сжавшись в комок, сидит та самая девушка с книжной фамилией – Беннет. Ребекка Беннет.
Бэбилон затянулся, выпустил прямо в лицо Гретхен сигаретный дым, она закашлялась, а Бэйби, растягивая слова, ответил:
– Кого
