ног, почувствовала себя горячей и влажной там внутри, и снова что-то сладко заныло внизу живота. Касание длилось секунды, как и самые яркие из нахлынувших ощущений, однако когда мужчина поставил Бекку на землю, возбуждение хоть и схлынуло, но не прошло совсем. Она мысленно одернула себя и попыталась сосредоточиться на разговоре о плане побега, но игнорировать тот факт, что мужские руки на ее теле – это в сто, нет в тысячу раз лучше идиотских поглаживаний Гретхен, так и не смогла.
Теоретически, услышав его признание о готовящемся на него нападении, она должна была испытать отвращение, вспомнив, каким способом сношаются мужчины. Отвращение она и впрямь испытала, но лишь к самой идее – ее хоть и вынуждали, но не угрожали насилием, а тут… Испытать отвращение к особи мужского пола, стоящей напротив, никак не получалось, особенно после того, как, услышав голос Гретхен, Бекка инстинктивно прижалась к нему – снова секунда головокружительных ощущений и осознание чувства вины – нельзя, нельзя испытывать такое рядом с мужчиной!
Сосредотачиваться на этой мысли, к несчастью, или к счастью, времени не было – на Бекку набросили что-то черное (лишь потом до нее дошло – это чтобы белая блузка не светилась в ночи) и толкнули вниз. Как выяснилось, вовремя – сверху послышался голос Гретхен. И, хотя все время короткого диалога между Грет и своим спасителем Бекка дрожала от страха быть обнаруженной, к страху примешивалось радостное возбуждение, она снова чувствовала себя как во сне. Умом она понимала, что приходящие в ее голову мысли и желания – провести рукой по его ногам, прикоснуться к выступу в районе ширинки, почувствовать под своими руками нечто, что там прячется – мысли эти грязные, мерзкие, противоестественные. Однако чувство стыда хоть и мелькнуло, но как-то не задержалось у Бекки. Отвращения, того, что было после сна с осьминогом – отвращения от мысли про секс с неравным себе существом, не было. И это несмотря даже на то, что Бекке вспомнились фотографии из учебника общей анатомии – серый бугристый кусок плоти – то самое, что пряталось под джинсами этого мужчины, то, чего ей так хотелось коснуться. Бекка знала, что неправа, знала, но не чувствовала этого.
Чтобы хоть как-то прийти в себя она попыталась дышать глубже, но это не помогало. Что-то было в воздухе, точнее, в аромате, исходящем от наброшенного на нее пиджака, что-то, что заставляло ее все больше сходить с ума, дрожать не от страха, а от возбуждения, прижиматься теснее к своему спасителю. Вдруг пиджак был сдернут, и, как разряд электричества, Бекку встряхнул вопрос:
– Мисс Беннет, я полагаю?
***
Девушка явно была ошарашена и лишь молча открывала и закрывала рот, видимо, не зная, что сказать.
– Спокойно, мисс, – он протянул ей руку, помогая подняться. – Если я знаю ваше имя, это не значит, что я причиню вам вред – мы же не в какой-нибудь старой сказке, где злой колдун управляет несчастными, чье истинное имя стало ему известно, –
