же). Как подсказывает Бергстрём, немцам тогда так и не удалось выполнить поставленную Рундштедтом задачу. 16 августа мосты были взорваны, но сделали это советские сапёры – под носом у наступающих немцев. Если бы не устаревшие «ишаки», 26-ю армию почти наверняка ожидала бы та же судьба, что и тех, кто незадолго до этого попал в Уманский «котёл». Вновь отметим и то, что справиться с задачей по защите каневских мостов советским пилотам не помешали архаичное звено-«тройка», отсутствие хорошо работающих радиостанций, относительно низкая максимальная скорость «ишаков», а также то, что они «рыскали» и являлись «нестабильной оружейной платформой» (всё это входит в стандартный набор «страшилок», используемый некоторыми современными российскими историками). В боях «на виражах» И-16 могли на равных сражаться даже с самыми современными истребителями того времени. Не заметно в описанном Бергстрёмом эпизоде и признаков «низкой агрессивности», «недостаточного налёта» и прочих «минусов» советских лётчиков-истребителей. Тех самых, что за последние два десятилетия стали чуть ли не «аксиомой» благодаря соответствующим работам некоторых российских историков, черпающих информацию (и, как мне кажется, вдохновение) в основном из работы В. Швабедиссена «Сталинские соколы». Впрочем, и в этой не самой беспристрастной книге, написанной на основании бесед с побеждёнными немцами, для «Ишака» нашлись вполне одобрительные слова: «Характеристики И-16 были вполне хорошими. Будучи не таким скоростным, как немецкие самолёты, он обладал большой манёвренностью. И-16 могли успешно действовать против немецких бомбардировщиков» (с. 18).
Необходимость «привязываться» к сопровождаемой группе «илов» или «сушек» по скорости и высоте (а именно так в подавляющем числе случаев формулировалась соответствующая боевая задача) означала, что советским истребителям часто приходилось вступать в бой в заведомо неблагоприятных условиях и заранее отдавать инициативу противнику, атакующему сверху и способному «конвертировать» высоту в скорость.
А вот мнение советского лётчика-ветерана Н. П. Цыганкова, провоевавшего на «Ишаке» с февраля 1942 по апрель 1943 года (пока его 21-го иап не перевооружили на Як-7): «Самое тяжёлое было сопровождать штурмовиков – маленькая высота, зенитки бьют, автоматы бьют. Они (прим. автора: Ил-2) выше 1200 метров не поднимались, по-моему. Весь огонь доставался и им, и нам. Когда на “ишаках” летали, мы ещё как-то выживали – он юркий, фанерный, а вот “яков” у нас много побило» («Я – истребитель», с. 564). Ветеран Борис Степанович Дементьев, вспоминая Героя Советского Союза А. М. Беркутова, пишет следующее: «На И-16 сбивал “мессершмиттов”! Для этого надо было уметь грамотно использовать технику. Многие, особенно в начале войны, погибали из-за того, что как следует не умели пользоваться даже тем, что есть» (там же, с. 609). Из этого фрагмента понятно, что благодаря высокой манёвренности как минимум до конца 1943 года «ишаки» вполне годились не только для борьбы с тихоходными
