истца (как правило, члены его семьи, соседи, зависимые люди или даже рабы), сопровождая свои слова принесением особой клятвы «nam-erim2». Вторая категория свидетелей – 1u2 ki inim-та» призывалась обычно для фиксации факта состоявшейся дитиллы, оформлявшей завершенный судебный процесс по данному делу. Они были по сути очевидцами и их имена перечислялись в конце текста дитиллы, предваряя перечисление царских чиновников и судей. См.: Oh’e S. On the Distinction between Lú-inim-ma and Lú-ki-inim-ma // ASJ. 1979. № 1. Р. 69–84.
154
М. Сивил подчеркивает именно воровское поведение свидетеля (англ. thief), дающего ложные показания по поводу права собственности на похищенную вещь. Причем это не просто лжец или лжесвидетель как таковой, а именно вор (шум. lú ní-zuh; аккад. šarrāqu), чье поведение детально описывается в § 40 «Кодекса Эшнунны» и § 7, 9 и 10 «Кодекса Хамму-раби». Могло также подразумеваться шумерское понятие «zašda», заимствованное из аккадского языка (za-aš2-da, «вина» < sartu, saštu < sarāru – «лгать, поступать нечестно»). Как пишет В.В. Емельянов, до появления этого слова в шумерском языке было только выражение «ni3-gig» («вещь черная»), означающее табу или нарушение табу, и это понятие было связано с общинными представлениями о колдовстве и порче. Кроме того, было слово «lul» («ложь, вероломство»), но оно относилось не ко всякой вине, а только к такой, которая основана на нарушении данного обета. См.: Емельянов В.В. Поэтапная реконструкция шумерской этимологии (шумерский интегрированный тезаурус) // Индоевропейское языкознание и классическая филология: Мат-лы Десятых чтений памяти И.М. Тронского. СПб., 2006. С. 78–84.
155
М. Сивил уточняет, что здесь имеется в виду декларативная присяга. Yoda Izumi. Oaths in Sumerian Archival Texts: A Case Study in Ur III Nippur: Ph. D. Dissertation, Yale University, 1993; Malul M. Touching the Sexual Organs as an Oath Ceremony in an Akkadian Letter // VT. 1987. Vol. 37/4. P. 491–492.
156
К. Вилке переводит с помощью нем. eigenmächtig («самовольное»), дословно скорее «насильственное»; М. Сивил по аналогии с § 6 переводит шум. á-gar = á-dar как «достичь чего-то ошибочными средствами».
157
Здесь использовано толкование К. Вилке. М. Рот перевела этот фрагмент не вполне логично: «…и он предъявляет иск (в обеспечение своего права на сбор урожая, утверждая, что) он (т.е. собственник) пренебрегал (своим полем), и в таком случае этот человек должен быть лишен всех своих расходов». Дж. Финкельштейн и В.А. Якобсон видят в этой ситуации противоправное поведение самовольного переселенца, который после начала против него судопроизводства отреагировал «с презрением» или «пренебрег» иском, за что также «утрачивает свои расходы» по обработке земли. Наконец, в изложении М. Сивила ситуация выглядит таким образом, что арендатор обманом захватывает поле другого человека и возделывает его, в результате проигрывает судебный процесс, собранный урожай присуждается кому-то другому, а захватчик теряет свое право на аренду (или свои арендные платежи).
158
По мнению М. Сивила, здесь речь идет именно о субъективной виновной линии поведения – о неосторожности ирригационного работника (шум. a-da gub-ba) и полностью исключена ситуация
