всех сил вцепился в трубку. У меня так сильно задрожали колени, что я боялся упасть.
– Как… Откуда ты знаешь?
– Алан, мне так страшно. Господи, мне так ужасно страшно.
– Откуда ты знаешь?
– Они ничего не говорили, но я знал – знаю, как и ты, – что случилось. Они забрали его в ад. Происходит что-то непонятное. Почему они забрали его в ад, Алан? Почему они забрали Бернарда в…
– Да ответишь ты наконец? Откуда ты знаешь!
Дональд начал давиться и закашлялся.
– Потому что между нашими кошмарами было одно различие, – шепотом ответил он. – Мне Бернард сказал, что сначала побывал у тебя.
Я несся по городским улицам, не обращая внимания на нависшие над головой черные тучи, на дождь и тьму, более подходящую для середины ночи. Мои мысли путались, ладони взмокли от пота, я чувствовал необычную отстраненность, как будто беспомощно наблюдал за окружавшей меня действительностью, а не был ее деятельной частью.
От нашей квартиры было меньше двух миль до дома Дональда в небольшом поселке, состоявшем по большей части из дачных коттеджей, гнездившихся среди густого леса на утесе, над самым большим пляжем города. Я свернул на грунтовую дорогу и поехал через лес. Летом эта часть Поттерс-Коув кишела туристами и дачниками, все дома были заняты, дворы завалены садовой мебелью и жаровнями, люди всех возрастов спускались по дороге к пляжу, и из всех магнитофонов и автомобилей гремела музыка. Но до начала сезона оставалась еще пара месяцев, постоянно здесь жило всего несколько человек, и большая часть домов стояла заброшенной и заколоченной. Этакий город-призрак, оживавший только раз в год. Сейчас он казался самым подходящим местом для обращения к прошлому и изгнания засевших там демонов.
Я припарковал машину перед домом Дональда. Его старенький «фольксваген» стоял на узком боковом въезде. Из-за жидких занавесок на окнах сочился бледный свет.
Входная дверь была открыта, так что я торопливо постучал и вошел, сразу оказавшись в гостиной. Скромная комната пребывала в некотором беспорядке. До этого мгновения я не задумывался о том, как давно не бывал у Дональда дома. Повсюду валялись журналы и книги в бумажных переплетах, переполненные пепельницы; смятые сигаретные пачки и пустые бутылки занимали практически все место на кофейном и журнальном столиках. В небольшой кухне в задней части дома царила чистота – за исключением холодильника, ею явно редко пользовались. В доме были еще только ванная комната и спальня, обе пустые и темные.
В углу гостиной работал телевизор с выключенным звуком, что объясняло бледное свечение, а в кресле в противоположном конце комнаты развалился в пьяном беспамятстве Дональд: на одном колене ненадежно балансирует пепельница, на полу, рядом с безвольно повисшей рукой, валяется пустая бутылка из-под водки. В другой руке он по-прежнему сжимал телефонную трубку, которая успела переключиться с гудка на неприятное жужжание. Я забрал ее и положил на место. У Дональда слегка дрогнули веки, и тут я заметил, что сигарета, которую он, по всей видимости, закурил, прежде чем отключиться, все еще дымилась на краю пепельницы и успела прогореть почти до середины фильтра. Я со вздохом загасил
