попытки протолкнуть в Лунный Совет петицию об отмене Шоненгемского пакта, воспрещающего фэйри присутствие в Срединных Землях. Голосование неизменно проваливалось, но пакт все равно нарушался в мелочах.
Большая часть действий Неблагого двора заключалась в подкупе чиновников и мелкой контрабанде. Оставшиеся на землях людей артефакты Древних высоко ценились на местном черном рынке. Пресекать эту торговлю являлось одним из основных занятий Стражей Границы, раз более важной работы им, к счастью, не находилось.
До вчерашнего вечера. Пока наследник бежавшего некогда в Иберлен Бердарета Крадхейка, сына Шэграла, не заявил, что денонсирует Шоненгемский пакт вовсе. У юноши имелось формальное право на это – он был в своих землях королем, пусть и свергнутым с трона, но относительно законным. Вот только теперь весь мир, похоже, перевернется вверх дном.
– Шэграл умирал, – сказал Брелах. – Ему при лучшем раскладе оставалось лет сто. И то лишь потому, что он продлил свою жизнь всеми способами, которыми ее продлить возможно, включая те, о которых я даже думать не желаю. Он решил передать потомку все, что знал сам. Ты его видел, этого потомка. Шестнадцать лет – даже для людей мало. А на юнца свалилась вся мощь и все знания старейшего из наших чародеев. Если он не рехнется и не наделает бед, можешь меня разжаловать или убить. Это сейчас все равно что сам Шэграл – только в молодом теле, полный сил, свободный и совершенно безумный. Грань между их разумами, наверно, совершенно стерлась. Тебе не кажется, брат, что вчера все же стоило меня послушать?
– Теперь кажется. Я был не прав, – сказал Келих мягко.
На памяти Эйслин король Волшебной Страны впервые прямо признавал свою правоту. Смотрелось это удивительно. Келих казался если не раскаивающимся, то признающим допущенную ошибку.
«Ему есть, что признавать. Повелитель Бурь обманул нас всех. Отправил свое порождение в Иберлен, в сопровождении самых преданных сторонников, вроде того же Дэлена. А главное – добился отмены прежних ограничительных законов. Даже если Келих не захочет поддерживать Гайвена Ретвальда обещанной армией, вся шваль с Неблагого двора все равно кинется на подмогу наследнику своего господина. Ведь они теперь имеют право пересечь Каскадные горы – сам иберленский король разрешил. Попытайся мы их остановить, это окажется чревато новым Великим Расколом».
– А ты думал, сможешь играть человечишкой, – произнес Брелах со злой усмешкой.
– Я ошибся, – тон Келиха Скеграна оставался все так же мягок, но нечто в выражении глаз короля не понравилось Эйслин. «Лучше Брелаху его не злить». – Будешь пенять мне и дальше? Или, может, поговорим о деле?
– Давай о деле, брат, – уступил Страж. – Пока нам обоим жизнь не попеняла.
– Разумные слова. Мне нужно, чтобы ты собрал отряд. Возьми Мотори, Кенана и всех остальных, кого пожелаешь. Отправляйся в Иберлен, ко двору Гайвена Ретвальда, как будешь
