вы знаете, дорогой мой Рафаэль, ничего особенного делать и не надо. Я долго обдумывал ситуацию, даже посоветовался с некоторыми умными людьми и понял, что чем проще мы будем действовать, тем вернее.
– Согласен с вами, любезный дон Антонио: чем проще интрига, тем вернее она срабатывает, – тут же подхватил де Мускис. Хотя Деспиг и не назвал ему людей, с которыми советовался, епископ, прекрасно зная привычки и образ жизни своего коллеги и приятеля, легко догадался, что, прежде всего, он имел ввиду герцогиню Осуну. А поскольку де Мускис считал герцогиню женщиной весьма умной и образованной, то живость его интереса к тому, что она придумала на этот раз, была действительно неподдельной.
– Мы поведем дело, дружище, нашим обычным порядком. В трибунал инквизиции должно поступить три самых ординарных доноса. Это, во-первых, позволит Лоренсане вполне естественным путем возбудить дело и начать расследование…
– А во-вторых, снимет со всех нас всякие подозрения, – радостно подхватил де Мускис.
– Да! Но есть еще и в-третьих!
– Но что же в-третьих, любезный дон Антонио?
– Мы сможем занять при Их Католических Величествах позицию не обвинителей, а как бы даже заступников этого негодяя…
– И это поможет нам не только сохранить и упрочить свои позиции, но и еще вернее свалить его!
– Итак!
– Итак?
– Теперь нам с вами нужно только определить, что именно будет написано в доносах и кто их подаст.
– Ну, это не составит большой проблемы. У этого безбожника столько грехов…
– Во-первых, он не посещает Церковь Христову.
– Да, да. А как говорил отец Киприан – qui non habet Ecclesiam matrem, non habet Deum patrem.[44]
– Поэтому первый донос должен поступить от приора дворцовой церкви. И это проще всего устроить вам, мой дорогой друг. Пусть он напишет, что Князь мира давно уже не бывал у причастия.
– Верно. Только вы пообещайте ему, любезный дон Антонио, что мы сразу же переведем его куда-нибудь в другое место, чтобы длинные руки этого мужлана, в случае чего, не достали честного слугу Церкви.
– Конечно, конечно. Уж мы-то подыщем ему местечко.
– Итак, второй донос – женщины. Этого он и не скрывает, посему о недопустимой развратности первого человека государства может написать любой.
– Или любая.
– Верно. Я думаю, что и здесь проще всего подыскать кандидатуру было бы вам.
– Разумеется. Я даже знаю, кто сможет это сделать! Отец Франсиск, духовник недавно растленной Князем мира девственницы Роситы.
– Прекрасно. И, наконец, третье, – удовлетворенно сложил на животе руки дородный архиепископ Деспиг, – его коллекция живописи.
– Ага, любезный друг, вы, конечно же, имеете в виду ту самую богомерзкую картину?
– Естественно. Поскольку наша Святая
Кому Церковь не мать, тому Бог не Отец (лат).
