тебе сын.
– Меньше всего я хочу, чтобы о том, что с ним происходит, узнали на моей работе. Я собираюсь вернуть его в нормальное состояние.
– Мам, все в порядке, – пробормотал я.
Мать развернула меня лицом к себе и жалостливо поглядела на меня. Даже когда я тяжело болел свинкой в детстве, она так не смотрела. Наверное, даже если бы я умирал, взгляд её был бы не настолько наполнен страданием.
– Все будет хорошо, – прошептала она и отпустила мою руку.
Глава 2 – В гостях у мага
Черный "Мерседес", на котором отец ездил на работу, остался стоять в гараже, отец взял серый "Фольксваген" мамы. Машинка оказалась ярой ненавистницей богачей, и я был вынужден всю дорогу слушать её коммунистические протесты: "Долой рабство. В прерию всех железных коней! Угнетатели пусть сами тащат свои туши по бездорожью".
Я поспешил включить радио, чтобы перебить скрипучий ехидный голос, который приступил к критике наших фигур и интеллекта.
Из города мы выехали на Приморское шоссе. Проехали несколько километров, отец сверился с картой и свернул на проселочную дорогу. Еще полчаса ехали по лужам, ямам и ухабам. Фары машины вспахивали темноту осеннего вечера. По бокам дороги темнели кусты, а за ними выглядывали крыши деревенских домов. На часах приборной доски высвечивалось восемь пятнадцать. Наконец мы выехали на окраину деревни и остановились возле покосившегося забора. За кустами шиповника и ветвистыми старыми деревьями виднелся деревянный дом.
Калитка была открыта, в окнах дома горел свет. То ли потому, что я разволновался, то ли почему еще, но все кустарники вдруг решили разом атаковать мои и так уже измученные уши. Я даже не старался разобрать слова в этом шуршании листвы и рванул быстрей вперед по дорожке, стремясь убежать от стрекотни подальше. И поднялся на веранду раньше отца. Из большого окна на веранду падал свет, и я заметил прислоненные к стене два веника. Вдруг они мне закричали радостно:
– Пришел играть, хвать, прыг, летать! Пришел глядеть, кыш, прочь, дурень!
– Что за сумасшествие? – прошептал я им. До этого все, кто бы ни говорил со мной, были вещами вполне адекватными.
Подошел отец и нажал дверной звонок. Через несколько минут дверь приоткрылась, мужской голос с ужасом воскликнул: «О боже!», и тот час же дверь захлопнулась.
– Тимофей Дмитриевич, не спешите собирать вещи, я не по долгу службы, – сказал отец.
С той стороны помедлили, а потом дверь отворилась.
Я узнал старика с фотографии. Он был щуплым, с седыми всклокоченными волосами, с небритым и хмурым лицом. Светло-карие глаза глядели на нас с вызовом и ненавистью.
– Нам нужна ваша помощь, – тихо, но внятно проговорил отец.
– Что? – Старик вытаращил удивленно глаза. – И это говорит магу Великий Инквизитор?
– Скорее человек, попавший в беду, другому человеку, – сказал отец, и я увидел, что он состроил дружелюбную улыбку.
– Человек? Вы? – Старик отрицательно покачал
