топливом, а не жратва! И, наконец, с бабами у них полный бардак: куда это годно – совокупляться, извиняюсь, только для продолжения рода, ты мне скажи! Что тут остается? Правильно – науку двигать. У них же, гадов, даже книжек нет про приключения, какие ж они люди?
И вот так часа два. Я слушал его вполуха. «Чурки» – Валеркина любимая тема. Это инопланетяне из его любимого сериала. Вечно он так: посмотрит что-нибудь и начнет рассуждать так, будто и впрямь среди нас – куча инопланетян. В общем, по-трезвому слушать невозможно, только под выпивку.
Вообще Валерка тот еще фрукт: скала – не человек. Весу в нем десять пудов, столько же добродушия и неугомонности. Ко мне он приходит обычно со словами: «Опять кислячишь, жук?» – и тут же заполняет собой все пространство комнаты. Я поначалу, когда жил в общаге, думал, что это что комнатка у меня маленькая. Однако и в квартире все оказалось точно так же. Если я когда-нибудь стану жить во дворце, ему и там тесно покажется…
Кроме фантастических сериалов он любит выпивку и баб. По этому поводу от семьи он давно ушел и потому живет в общежитии. Тут у него, что ни дверь, то любовница. Зарабатывает он столярным делом, причем зарабатывает хорошо: хватает и на бывшую семью, и на пресловутых любовниц. Если хочется быстро и качественно надраться – лучше кандидатуры не придумаешь.
А на все мои беды он реагировал правильно:
– Все рассосется, не кислячь!
Глава 3. Чатуранга
С работы я не уволился. А вместо этого назначил на вечер свидание с девушкой, которая мне давно нравилась: в парке, на одной приметной лавочке.
Девушка на свидание не пришла, и я, раздосадованный (как всегда бывает в подобных ситуациях) раздумывал: подождать еще, или уйти, а если уйти – то куда.
Ветер гонял по парку опавшие листья. Мне они казались символом увядания, я чувствовал себя совсем старым и никому не нужным. Так тоскливо делалось – хоть вой. Я сидел, полный мрачных мыслей, и уже подумывал уйти, когда на соседнюю лавочку присела любопытная пара – мужчина лет пятидесяти и молодая женщина.
Мужчина был одет подчёркнуто небрежно. Костюм, когда-то дорогой, нещадно измят и обношен – казалось, этот человек не обременяет себя тем, чтобы следить за своим внешним видом. Волосы примерно в том же состоянии, что и одежда – давно не стриженные и столь же давно не общавшиеся с расчёской. Зато лицо привлекало: массивный череп, мощный лоб, говорящий о недюжинном интеллекте. В глазах с легким оттенком безумия, сверкал огонь. В такие глаза сложно взглянуть, а ещё сложнее потом отвести взгляд. Нос массивный, слегка кривой. Губы тонкие, язвительно кривящиеся при разговоре.
Мужчина беспрестанно курил и оживлённо беседовал со своей спутницей, вид которой являл полный контраст с ним. Лет двадцати, безупречно одетая в светлые тона, она была как-то по-детски красива. То есть красота её
