они, наконец, прекратили петь, старенькая овечка сделала глубокий вдох в четвёртый раз. Она собиралась поведать о Великой Тайне тихим и торжественным голосом, как и подобало сообщать о великих тайнах, но вместо этого очень быстро протараторила:
– У Марии родится ребёнок. Сын.
И тут её снова прервали. Ягнята и козлята опять стали прыгать и скакать, птицы запели новую песню, кузнечики и цикады снова застрекотали. А ослик на радостях взревел так громко, что заглушил даже пение кузнечиков и цикад.
Прошло немало времени, прежде чем все снова успокоились. И тогда на лугу стало очень тихо. Все думали о сыне Марии, который должен был вскоре прийти в мир. Да, стало так тихо, что было слышно лишь журчание ручья.
Притихли даже непоседливые ягнята. Они стояли и думали о том, в какие игры будут играть с сыном Марии. Наверное, он захочет поиграть с ними в прятки возле старого оливкового дерева. Маленькие козлята думали о том, как малыш будет бегать с ними наперегонки. Кузнечики и цикады решили, что научат малыша говорить на своём языке. Птицы сочиняли чудесные колыбельные песни. Они знали, что в первое время после рождения младенец не сможет резвиться и играть, но должен будет много спать, чтобы вырасти большим и сильным.
Конечно, взрослые животные тоже прекрасно понимали это. Козы знали, что младенцу потребуется хорошее молоко, и думали о том, какие растения им следует кушать, чтобы их молоко стало ещё вкуснее и питательнее. Они решили, что перестанут щипать горькие травы, чтобы у молока не было горьковатого привкуса.
Овцы думали о том, что младенцу понадобится тёплая и мягкая одежда, и надеялись, что их шерсть окажется подходящей для этого, если они будут осторожнее и не станут пачкать её.
А маленькому ослику пришла в голову замечательная мысль. Ослик знал, что у маленького сынишки самого богатого человека в Назарете был свой ослик с седлом для верховой езды. Как славно он выглядел, когда мальчик выезжал верхом на нём! Вот если бы Иосиф тоже смастерил такое детское седло! Маленький ослик решил, что отныне он всегда будет слушаться Иосифа. Он станет смирным и покладистым. И, может быть, тогда Иосиф полюбит его и сделает седло для малыша.
Затишье на лугу длилось очень долго. Каждый думал о чём-то своём. Вдруг один маленький ягнёнок испуганно закричал:
– Змея!
В траве, прямо под носом у самого маленького ягнёнка лежала большая змея, которая жила в норе неподалёку от луга. Как же ей удалось пробраться сюда незамеченной? Все были в ужасе!
Но змея сказала:
– Вы говорили о ребёнке Марии, а меня испугались. Разве вы не знаете, что это дитя будет играть со змеями, и те не причинят ему никакого вреда? Разве вы не знаете, что это дитя будет пасти диких зверей бок о бок с домашними животными? Разве вы не знаете, что на лугу Марии ни одно живое существо не может причинить другому вреда?
– Да, ты права, – ответила, устыдившись, старенькая овечка. – Мы больше не будем бояться тебя. Возрадуйся же вместе с нами тому,
