style="font-size:15px;"> – Вот, – произнес Николас. Он вернулся назад, сел в кресло и подвинул прикроватный столик так, чтобы он оказался между ними. – Я перетасую, а ты сдашь.
– Во что будем играть? – Если не считать игры, в которую они уже играли. Она называлась «Самый странный способ проведения первой брачной ночи».
Николас перебрал карты и вытащил из колоды одну – даму пик.
– Вот, во что будем играть. В «Ведьму». Сдавай.
– Мы будем играть… в «Ведьму»? – Мать не упоминала о карточных играх во время первой брачной ночи. О похотливом животном говорила, о боли и последующем дискомфорте тоже, а о карточных играх нет.
Интересно. Похоже, мать готовила из нее герцогиню, но не для этого герцога.
Возможно, брак – более интригующее мероприятие, чем она предполагала. Изабелл сдала карты и стала внимательно наблюдать, как его длинные пальцы перебирают сдачу, потом она позволила своему взгляду переместиться немного дальше – к раскрытому вороту его ночной рубашки. Она увидела светлые волоски на его груди, и у нее перехватило дыхание. Как будто это она – похотливое животное.
Ей стало трудно дышать, но было еще что-то. Изабелл чувствовала, что желает чего-то… но понятия не имела, чего именно.
В одном она была уверена: это связано с ним.
Она попыталась отбросить странные мысли и сосредоточиться на своей брачной ночи, которая включала карточную игру.
– Я не могу быть ведьмой. – Изабелл улыбнулась. – Я красивая. – Николас выиграл у нее уже пять раз, и ее неожиданно увлекла игра, в которую она не играла с пятилетнего возраста.
– Наверное, это немного неспортивно – постоянно выигрывать, – сказал Николас с самодовольной ухмылкой, намекавшей на то, что ему наплевать на победу. – Но теперь я герцог и должен привыкать к этому, разве нет? – Он говорил с очевидной иронией, но Изабелл ощутила весьма болезненный укол.
– Все в порядке, ваша… Все нормально, – тихо произнесла она. Пока они играли, она почти забыла, кем должна быть, кто он и каково отныне ее будущее.
Это были прекрасные мгновения беспамятства, но теперь она не могла не думать о том, как все это странно, и как будет потрясена ее мать. Наверное, об этом не следует говорить.
Николас нахмурился. Через несколько секунд он встал и протянул Изабелл руку – совсем как раньше, когда он только вошел в ее спальню. Быть может, они сейчас…
Она уставилась на его плечо, чтобы не смотреть на лицо, на котором могли отразиться его намерения. Ведь если его намерения станут очевидными… может быть, это не так уж плохо.
– Не надо леденеть, принцесса, – тихо сказал Николас.
Изабелл покосилась на его лицо и не увидела на нем ни похоти, ни жадности, ни даже желания. На его лице было мягкое, даже доброе выражение, и она едва не разрыдалась.
– Ложись в постель. Ты устала, – проговорил он.
Николас подвел
