смотрел на военную форму Васькиного отца, статного усатого майора. – Он же тебя убьёт.
– Не убьёт. Ему шинель только зимой понадобиться, а сейчас лето, он и знать не будет. А зимой что-нибудь придумаю.
– Ага, скажешь, что моль съела, – пошутил Махоркин, но шинель расстелил.
С этого дня всё в жизни Дениски переменилось. Татошка стал всеобщим любимцем. Дети носили ему еду, играли и даже пытались дрессировать. Денис считался хозяином собаки, и те самые ребята, которые ещё вчера прогоняли его, теперь просили у него разрешение, чтобы поиграть с Татошкой. Денис великодушно давал согласие, ни на кого не держа обиды.
Мальчик был благодарен Махоркину, и когда в девяностых, окончив десятилетку, Шурик собрался ехать в Москву, поступать в юридический, Соколовский сам пришёл к нему домой.
– Ты поступишь, я знаю. – Денис пожал товарищу руку, – и знаешь что, спасибо тебе за всё.
Он не ошибся, Махоркин действительно поступил и в Тверь уже не вернулся. Много времени прошло с тех пор, кажется, лет десять. Денис видел молодого юриста дважды. Первый раз, когда умерла Антонина Петровна, мать Шурика, а потом через полгода, когда умер отец Николай Петрович.
– Давно приехал? – Денис искренне был рад встрече.
– Вчера вечером. Вот решил родителей навестить. Дали недельку отпуска. Хочу дом поправить. А ты чего здесь?
– Да, я тоже. Навестить… отца.
– Владимир Васильевич?! – Денису было приятно, что Махоркин помнит имя его отца. – Он же молодой совсем… был.
– В мае юбилей отмечали, пятьдесят пять. Через месяц инфаркт. Сердце у него слабое было. – К горлу подкатил комок, Денис опустил голову.
– Надо же, а такой богатырь был, даже не скажешь. Я ведь его хорошо помню. – Махоркин замолчал. – Слушай, приходи вечером. Помянем моих и отца твоего. Да и как у тебя жизнь сложилась, мне тоже интересно послушать.
– Приду, – обрадовался Денис, – обязательно. И дом помогу поправить…
Воспоминания с космической скоростью пронеслись в голове лейтенанта Соколовского. И опять отец помог найти решение в сложной ситуации. Стоило ему только подумать о нём, и подсказка сама пришла в голову. Денис достал мобильник и набрал телефон Махоркина.
Александр Васильевич мало чего боялся в жизни. За десяток лет, проработанных в Следственном отделе, насмотрелся всякого, так что испугать его было трудно. Единственное чего он боялся – ночных звонков. Этот страх появился после того, как пять лет назад ночью его разбудила тревожная трель телефона. Как будто из преисподней он услышал встревоженный голос сестры:
– Саша, мама умерла.
Махоркин растерянно положил трубку и вышел на балкон. Середина декабря была морозной, но мужчина не чувствовал холода. Он будто провалился во временную дыру, и только спустя десять минут опомнился и перезвонил сестре.
Ровно через полгода разбуженный точно таким же
