ведь не идут в поход вместе с Оседнем! – голос юноши звучал даже немного обиженно, словно он был маленьким ребенком, просящим своего вечно занятого родителя выстрогать игрушку из куска полена.
– Рано тебе еще в походы ходить, Вятко.
– Дяде Русу было шестнадцать, когда он одолел чужеземца в честном бою.
– Дядя Рус с детства обладал богатырской силою – не каждому она дана, – уже начинал понимать, что бессилен переубедить своего сына Славен. – Я не могу тобою пренебречь. Что если ты ляжешь в своем первом же серьезном поединке? Ты еще недостаточно научен.
– Но я не буду воевать, – заявил вдруг златокудрый юноша, – я уйду из войска, как только мы пересечем рубежи.
– Но зачем? – был еще пуще прежнего удивлен Славен, услышав немыслимое заявление своего чада о намерении дезертировать.
– Я разыщу своего деда, я знаю, что он – великий и известный по всем полуденным землям витязь и совершил не один десяток прославленных подвигов! – воодушевленно пытался убедить своего отца Вятко. – Я хочу отыскать его и вместе с ним совершать всевозможные подвиги, отец, будь добр, разреши мне пойти в этот поход! – Славен же, услышав только упоминание о Зоряне, своем непутевом отце, вдруг резко вскочил:
– Кто тебе такое рассказал про этого мерзавца?! – вспылил он.
– Тетушка Ильмера! – не собирался просто так сдаваться и Вятко и вступил в перепалку с отцом, ответив ему таким же грубым тоном. – И не смей так называть моего деда и своего отца!
– Ты никуда не поедешь! И точка! – затрясся Славен и отвесил своему сыну крепкую пощечину. Резко покраснев, юноша пнул ногой стол, перевернув его, развернулся и быстрым шагом покинул столовую. Горе-отец опустился на дубовый стул и попытался сдержать горькую слезу…
В первый жаркий день весны на поле поодаль от Кологарда столпились сонмы народа – все собрались в этот день, дабы проводить в путь всю многотысячную дружину, которую смог собрать Оседень за эти полтора с небольшим года. Вои и витязи со всех уголков Семиводья на протяжение всего этого времени стекались к стольному граду, чтобы испытать свою силу и попытаться попасть в войско Оседня. За особенную честь для них было сражаться с самим Русом, который к тому времени уже прославился как великий богатырь практических во всех землях страны, и ходили слухи, что о его славе и храбрости даже слагали гимны барды Чюдрока. Выстоять в поединке с Русом хотя бы пять мгновений считалось уже похвальным для бывалых воинов, в то время как большинство из прибывавших были повалены Русом с трех движений буквально. Так уже к весне этого года семиводское войско было полностью укомплектовано и теперь уже дружинниками они приступили к непосредственной подготовке всего снаряжения и необходимых припасов для длительного военного похода. Оседень же, напротив, считал, что сей его поход будет одним из самых коротких, какие когда-либо
