Пятьдесят форинтов за ночь это, конечно, было много, поэтому ограничивался одним разом в месяц, но старался выжать из этой ночи как можно больше. Доходило до того, что он дрочил по несколько часов без остановки, от чего член распухал и сладостно ныл, после того как напряжение спадало.
Но только сейчас Павел Андреевич понял, ничто так не возбуждало его в последнее время, как эта простенькая фотография, на которой была изображена миленькая белокурая девчонка. Он уже было собрался выходить, но желание возобладало, и, вновь задёрнув шторы, он сладостно кончил ещё один раз.
Спускаясь по лестнице в подвал, где находилась мастерская, он продумывал, как правильно поговорить со своим художником, чтобы и его напугать и, одновременно с этим, побольше узнать об этой красавице, чтобы потом можно было более предметно фантазировать, разглядывая её прелести. Фотографию он, конечно же, ему покажет, но вот отдаст вряд ли.
Через несколько минут Павел Андреевич вышел из мастерской, в полумраке подвального освещения не было видно насколько он бледен, взгляд был потерянный, устремлённый куда-то в пустоту, в руке он держал ту самую фотографию. Пройдя несколько шагов, он остановился и, прислонившись спиной к стене, обессиленно сполз вниз, дрожащей рукой поднёс снимок к глазам и долго, не моргая, смотрел на него. Ну конечно же – это была его Вика, как же он сразу не догадался, ведь не зря сердце ёкнуло, когда начальник особого отдела показал ему это фото.
– Ёбаный пидарас, – злобно прошептал он и смял фотографию.
По щекам покатились слезы. Павел Андреевич не помнил сколько просидел посреди коридора, когда он немного пришёл в себя, рядом стоял Валерка.
– Сынок, принеси воды, – выдавил он из себя.
– Товарищ подполковник, пойдёмте ко мне. Может в санчасть позвонить? Вы как?
– Не надо в санчасть, – произнёс тот, вставая, – воды хочу.
Он залпом осушил стакан. Сознание и чувства начали потихоньку возвращаться. Павел Андреевич разжал кулак и на стол упала смятая фотография. Он аккуратно разгладил её.
– Расскажи мне про эту девушку.
– Зачем вам? Я вообще не понимаю, что случилось?
– Расскажи.
– Я же вам говорил уже. Зовут Виктория. Мы учились вместе. Сначала в школе, когда они переехали в наш город, а потом в техникуме. Мне она очень нравилась. Я может быть даже любил её. Нет не «может», я любил… Люблю её.
– Ты говоришь переехали, а откуда? Когда?
– Я в первый класс ходил тогда.
– Значит это был где-то 80-й…, – задумчиво произнёс Павел Андреевич.
– Ну да.
– А откуда они приехали с матерью? Не из Венгрии случайно?
– Из Венгрии. Вика рассказывала, что там её папа служил. Я вообще не понимаю,
