суждено разделиться…
– Именно! И в ней существуют узконаправленные специалисты, прилагающие немало усилий для познания крохотной частички науки. Вы чувствуете, как велико это огромное целое уже на примере науки? Как много его исследователей? Какое разнообразие маленьких истин обнаруживается, когда каждый неустанно трудится?
– Поделитесь же до конца плодами вашего труда! Я всё силюсь найти Бога в вашем творении, но нахожу только небольшое рассуждение, говорящее мне о том, что человек готов увидеть многое даже в пустом листе. Придать ему самые необыкновенные художественные формы, наделить глубочайшим философским смыслом – вот работа публики, которой объявили, что этот пустой лист признан шедевром искусства, и он непременно достоин восхищения каждого, кто хоть немного разбирается в прекрасном. О, сколько ценителей найдётся, которые будут блистать интерпретациями, сыпать тайными смыслами и объяснениями. Хотя и говорят, что современное искусство насквозь промокло под дождём декаданса, я вижу его сухим, нагло ухмыляющимся, скрывающимся под зонтиком человеческого самомнения; оно настолько хитро, плутливо, коварно, что своим продуктом сделало не произведение, а самого оценивающего человека. Эти глупцы в нарциссическом порыве всматриваются в шедевры, на самом деле представляющие зеркала. И какой оценивающий скажет, что его отражение некрасиво?
– Блистательное наблюдение, Майто, которое всё же применимо ко многим современным картинам, инсталляциям и всему этому хаосу, выраженному в нагромождении непримечательных предметов, в которых мы, зрители, по принуждению своего тщеславия действительно отыскиваем несвойственную свалке глубину. Однако я не покушаюсь на истину, шедевр; мой числовой ряд – не зеркало, отражающее интеллектуальные способности, а последствие моей зоркости, видящей необычное в обыденном. Зачастую люди смотрят, но не видят, ибо для этого нужно обладать особым духовным зрением и способностью к ежедневным упражнениям.
– Бог, Бог, Бог! Где? Не заставляйте меня чувствовать себя невольным судьёй, задающим вопросы арестованному философу; отвечайте конкретнее, если вам есть что сказать, в противном случае, давайте сменим тему разговора.
– Я же говорю, Майто, вы не видите очевидных вещей: нуль, будто делящий время на «до» и «после»; прошлое, как мгновенный блеск молнии, предсказывающий будущий раскат грома; так называемое настоящее, абсолютно неуловимое настоящее, получаемое в пробирке во время химической реакции соединения этих всё тех же двух простейших компонентов. Они переплетают свои сущности, проникая друг в друга, смешиваясь; благодаря им рождается третье состояние, которое невозможно познать, зафиксировать, остановить; оно настолько подвижно, всецело пронизано жизнью, что совершенно не поддаётся описанию, форме.
– То есть в нуле вы находите Бога?
– В нуле, символизирующем неуловимое переходное состояние, момент, миг, едва существующее «настоящее».
