тебя как в нашей сказке: пойди туда – не знаю куда?
– Нам нужен стронгилодон крупнокистевой, – прокряхтел Бен, вылезая из машины. – Он же «нефритовая лоза» и «изумрудная лиана». У него сине-зеленые когтеобразные цветки, светящиеся по ночам; свисает вниз, опыляется летучими мышами. Еще…
– Я понял, понял, – быстро остановил я Бена и почесал укус на ладони. – Это какая-то странная штука, от которой балдеют летучие мышки. Та-ак, сейчас посмотрим, где тут можно свисать, зависать и подтягиваться.
– Алекс! Что… что у тебя на руке? – Бен нервно подошел ко мне и торопливо взял меня за кисть. – Черт возьми! Когда ты получил этот укус?!
Я с легким недоумением посмотрел на изучаемое Беном место: на ладони у меня было вполне обычное уплотнение – правда, с неестественно серой и сухой кожей.
– Ты чего так разнервничался? – настороженно поинтересовался я и аккуратно выдернул руку из хватки Бена. – Просто укусило что-то – да и вымазал чем-то. Укусило прямо перед тем, как мы вчера сели в автобус. А что?
– А ты еще и сразу уснул – с «ушами, прижатыми коленями»?! – пристально вгляделся в меня Бен.
– Ну-у… – задумался я и промокнул пот на лице рукавом рубашки. – Ну да, уснул почему-то… Только вот…
– …сон был тяжелым, словно ты в черной воде лежал и всё понимал, но не мог проснуться, верно?
Я недоверчиво покосился на Бена:
– Откуда знаешь?
– Ничем ты не вымазался и это не «просто укусило что-то»! – рявкнул Бен и подозрительно наставил на меня палец: – Если черная кошка переходит дорогу, а потом переходит ее обратно, она отменяет свое действие или усиливает его?!
– Ч-что?! – невольно рассмеялся я. – Ха! Бен, ты…
– Отвечай! – гаркнул Бен и, схватив из джипа бутылку с водой, замахнулся ей. – Три секунды на ответ! А потом – шишка от пластика!
– Ладно! Ладно! – примиряюще поднял я руки и поежился от обдувшего меня ветерка. – Кошка усиливает действие удачи для того, перед кем она прошла! Доволен?!
– Слава богу, Алекс, это – ты! – И Бен с облегчением обнял меня. – Эти создания могут скопировать с донора практически всё – кроме его сообразительности! Хотя и ее тоже – в особых случаях! Надеюсь, это не он! Рад, что твоя русская «скакалка» всё еще при тебе!
– «Смекалка», а не «скакалка»! – Я вырвался из его слегка мокрых объятий и возмутился: – Бен, у тебя совсем крыша поехала от своих чудо-фантазий! Какой еще, к черту, «донор»?! О чем ты вообще?! На твои мозговые завихрения никакой смекалки со скакалкой не хватит!
В этот момент к развалинам подъехал обклеенный рекламой и жвачками микроавтобус с туристами. Туристы разноцветной кучкой высыпали наружу и радостно защелкали фотокамерами и замахали смартфонами.
– Алекс! Алекс… – позвал меня слабым голосом Бен и показал на туристов. – Смотри… Говорю же, это был не просто укус… Там…
– Бен, ты чего? – встревожился я, видя, как Бен бледнеет.
– Да
