тем нижняя челюсть экскурсовода хрустнула, и из-под нее, словно лезвия перочинных ножиков, выскочили коричнево-малиновые мандибулы с черными зубками. Глаза экскурсовода при этом шарообразно вылупились, став желтовато-белесыми. Подобные метаморфозы произошли и с остальным персоналом экскурсии, включая моего двойника.
Перед нами предстали чудовищные пародии на людей.
Туристы ахнули, ухнули и завизжали тоненькими голосками. Однако нашлись и те, кто стали делать снимки, не прекращая потеть и истошно орать.
«Трутни… Это и есть те самые трутни, о которых говорил Бен!.. – с ужасом подумал я. – Божья роса мне в глаза! Бен не врал и не фантазировал!»
Экскурсовод-трутень угловато шагнул сквозь визжавших туристов к Бену, небрежно оттащил его и – деловито надломил ему шею со стороны позвоночника. Размяв мандибулы, экскурсовод-трутень высунул между ними гибкий хоботок, похожий на прозрачный шнур с вязальным крючком на конце, и вбил его в торчавший позвонок Бена. По затвердевшему хоботку побежала выкачиваемая бирюзовая жидкость с вкраплениями голубоватых гранул.
У остальных трутней, к полуобморочному состоянию туристов, на щеках открылись слипшиеся жабры. Послышался тихий свист, и потянуло легким приторно-медовым ароматом. Местные птицы тут же встревоженно закричали.
– Н-ну и ж-ж-жара, а? – поинтересовался мой двойник, продолжая что-то распространять через жабры. – Хоро-о-ошие вы… л-л-люди… Хотя мы получш-ш-ше буде-е-ем!
– А ну, оставьте его в покое! – истошно заорал я и, замахнувшись стронгилодоном, бездумно побежал на трутней. – Пошли от него прочь, уроды!
Кто-то ухватил меня сзади за шорты, и я увидел, что это был Адриано, чьи карие глаза закатывались, а сам он неторопливо заваливался в траву.
– Эй! Ты чего?.. Только не говори, что у тебя сиеста6! – бросил я Адриано и почувствовал, как в мое тело вместе со странным ароматом проникает неестественная дремота. – Это… Да что происходит?.. Бен!..
К моему заторможенному удивлению, все приехавшие туристы спустя несколько секунд потеряли сознание. Только один я почему-то всё еще стоял на ногах.
– Стронгилодон! – догадался я и, закашлявшись, против воли опустился на колени. – Русский – и на колени?! – вяло возмутился я, ощущая, как меркнет сознание. – Надо… надо как та мышка… Только бы… только бы не сдохнуть… и не челюсть… как у нее…
Я кое-как приоткрыл немевший рот, с трудом запихнул в него побег стронгилодона и стал перетирать его об свои зубы. Терпкий сок растения оказался похож сразу и на крапиву, и на вежливый удар током; тягучая дремота отступила.
Я поднял голову и затравленно обнаружил, что вокруг меня стояли трутни. Их выпученные глаза немигающе изучали меня, а их мандибулы зловеще пощелкивали, будто подсчитывая мои косточки.
– На-а-аша экс-кс-кс-курсия пода-а-арит вам нез-з-забываемые впечатления! – нараспев сказал экскурсовод-трутень. – Массаж-ж-ж, спа-а-а, наглядные
Какое благородное название для сна после плотного обеда, не правда ли?
