style="font-size:15px;"> Мы любили проводить время вместе. Часто ночами, когда гадюки уже спали, мы надевали на себя по три кофты и тайком пробирались на цыпочках на чердак. Я следовала за массивной фигурой Анж, и мне казалось, что со мной ничего плохого не случится, пока я иду за ее спиной. Мы сидели на чердаке, подложив под себя старые подушки и укрыв ноги пыльными одеялами. Прижимались друг к другу, ощущая лопатками тепло батареи. Скоро уже наступит конец этой жизни, а я только недавно почувствовала себя здесь счастливой. И снова расставание, снова одиночество. Мне сложно было представить себе свое возвращение в опустевшую квартиру, где все было так же, когда я уходила оттуда в последний раз, с опухшими глазами, в сопровождении работников органов опеки.
Анж не знала, почему я грустила, но крепко обнимала меня, как младшую сестру, гладила по волосам, целовала в щеку, словно, я и вправду была маленькая. Я всегда молчала, а она много рассказывала о себе, придавая этим трагичным и невеселым историям совершенно иное звучание, наполненное оптимизмом и тонким юмором. Я слушала ее, и мне казалось, что мир не так уж несправедлив, и всегда есть чему улыбнуться. Общение с Анж, словно свежий воздух, проникало в мою темную, наполненную обидами и мраком, душу и наполняло меня изнутри жаждой жизни, которая, как я думала, давным-давно умерла вместе с моими родными.
Мы строили планы, мечтали о том, как после выпуска найдем работу или поступим учится. Избавимся, наконец, от всех этих запретов. Забудем о гадюках, о тупых, озабоченных интернатовских парнях, о безразличных воспитателях.
У Анж заурчало в животе. Она ласково похлопала по нему и сказала:
– Я, наконец-то, смогу есть по ночам.
Я не выдержала и засмеялась. Анж нахмурилась.
– Хорош смеяться, чертовка! Сама тощая, как глиста. Хорошо смеяться над жирной подругой.
– Анж, я очень тебя люблю! Такой, какая ты есть. Даже жирной.
Она покосилась на меня, взяв в рот тонкий огрызок своего светлого хвостика, но потом тоже рассмеялась.
– Черт возьми, ты, действительно, добрая, Лора. Хотя я это сразу поняла, как оказалась здесь. Ну, знаешь, не потому, что все чокнутые добрые, а потому что у тебя в глазах было много страдания. Так сильно страдают только добрые люди. У них сердце большое и страдания в нем – тоже большие.
***
Прошло совсем немного времени с тех пор, как мы познакомились, но нам казалось, что мы вместе с самого детства. Мы разговаривали обо всем, но чаще всего о том, что будем делать после выпуска, который с каждым днем становился все ближе и ближе. В одну из таких “чердачных” ночей, когда на улице бушевал мартовский ветер, мы с Анж решили, что она не станет возвращаться после интерната к своей матери. Мы поедем ко мне и будем жить вдвоем в моей квартире. У меня отлегло от сердца. Я не останусь снова одна, Анж меня не бросит. А вдвоем мы справимся со всеми трудностями.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте
