так что я просто проведу формальное представление, и приступим.
Килинч начал называть собравшихся по именам, кратко обрисовывая заслуги каждого и его роль в проекте. Названные им люди приподнимались со своего места, коротко раскланивались, иногда отпускали какие-нибудь шутливые замечания. Катерина, еще в России изучившая состав труппы, не слишком вслушивалась в речь продюсера, лишь отмечала про себя какие-то особенности актеров, с которыми ей предстояло работать, – тонкости мимики, тембр голоса. Солсбери в реальности оказался выше ростом, чем представлялось Кате по его фильмам. Лицо Нургуль при искусственном свете казалось бледнее, и Катерина отметила про себя, что ей нужно будет накладывать более яркий грим.
Сам же Мустафа – это Катя тоже невольно отметила – никогда не смог бы быть актером. Оказавшись не в привычной домашней обстановке, а здесь, на большой сцене, он сразу как-то потерялся, занервничал, задергался и утратил весь свой апломб. На это, впрочем, Катя обратила внимание чисто по режиссерской привычке, ясно, что беспокоиться о том, как выглядит на сцене продюсер, было ни к чему.
Она успела еще решить про себя, что не занятых в сегодняшних сценах актеров, так же, как массовку и кордебалет, сразу же после первичного обмена любезностями распустит. Незачем им смотреть, как репетируют сцены, в которых они не задействованы. Нужно будет еще удостовериться, что всем выдано расписание репетиций…
И тут дверь за ее спиной скрипнула, и мелодичный с приятной хрипотцой баритон объявил:
– Прошу прощения, я опоздал. Проклятые пробки.
Катерина обернулась и увидела входящего в зал мужчину. Вчерашнего незнакомца, смутившего ее во время бала, она узнала почти мгновенно, несмотря на то, что тогда черты лица его скрывала маска. Да, определенно это был именно он, – тонкий, легкий, гибкий, обаятельный. Только теперь, взглянув этому человеку в лицо и рассмотрев поразительно красивые, правильные, дышащие изящной природной красотой черты, Катерина узнала в нем Эртана Озтюрка, актера, которого Мустафа выдвинул на роль Воланда. Ну конечно, она ведь еще дома, в России, пересмотрела с ним несколько сериалов, как только умудрилась не узнать накануне? Наверное, это сказочная нездешняя атмосфера вечера спутала ей сознание.
– А вот и он, наш замечательный Воланд, – обрадовался Мустафа, завидев Озтюрка.
Он тут же поспешил к нему навстречу – хотя другим таких знаков внимания не оказывал, – обхватил рукой за плечи, повел к сцене, приговаривая:
– Сейчас я вас представлю остальным, мой дорогой.
Эртан, тем не менее, по пути умудрился поздороваться практически со всеми – и не коротко, сухо, а по-настоящему сердечно и приветливо. Уворачиваясь от загребущей руки продюсера, наклонился к Нургуль, целуя пальцы:
– Как вы прекрасно выглядите сегодня. Глаз не оторвать!
Тепло раскланялся с Солсбери:
– Ваш
