все более широкое распространение в американской русистике, – например, книга Томаса Вольфа об истории журналистики (52). Рассматриваемый в ней механизм формирования «социальной персоны» в прессе во времена Аджубея и других столь же ярких журналистов предлагает новый угол зрения на тему, почти не привлекавшую внимания серьезных исследователей ни в нашей стране, ни за рубежом.
Давно популярной теме распада Советского Союза посвящены две представленные в сборнике книги: уже упоминавшаяся монография Алексея Юрчака и «Несостоявшийся Армагеддон» Стивена Коткина (развернутый реферат подготовлен А.Е. Медовичевым). Обе работы написаны в русле исторического знания, причем на самом высоком уровне. Предложенные в них совершенно разные варианты объяснения причин коллапса социалистической системы кажутся несовместимыми и отражают разницу социоисторического и историко-антропологического подходов.
К сожалению, в нашем сборнике не нашли отражения многие интересные направления в изучении истории СССР, которые активно развивают британские литературоведы и американские социальные историки. В первую очередь, это история досуга, представленная такими яркими примерами, как история дачи Стивена Ловелла, к счастью, переведенная на русский язык (39), сборники «Туризм» (50) и «Развлечения при социализме» (43).
Совершенно новая тенденция, которая начала реализовываться в последние несколько лет, – объединение исследований СССР и стран Восточного блока. Она наблюдается и в сборнике, посвященном туризму, где преодолевается не только «разрыв 1917 г.», но и географические границы, и в представительной работе о «воображаемом Западе», опубликованной совсем недавно соединенными усилиями американских и европейских историков (27).
В настоящем сборнике нет возможности не только отразить все новые направления, но даже упомянуть все интересные работы, которые вышли на Западе за последние десять лет. В списке литературы читатель найдет имена авторов, которые выпустили интересные и значительные монографии, а некоторых имен не найдет и вовсе. Тем не менее настоящая публикация создает общее впечатление о том, что происходит сегодня в зарубежной русистике, и высвечивает, пожалуй, главное – тот факт, что в советскую историю пришел человек. Именно «человеческое измерение» истории Советского Союза стоит в центре внимания современных исследователей.
1. Alexopoulos G. Stalin’s outcasts: Aliens, citizens, and the Soviet state, 1926–1936. – Ithaca: Cornell univ. press, 2003. – XI, 243 p.
2. Andrews J.T. Science for the masses: The Bolshevik state, public science, and the popular imagination in Soviet Russia, 1917–1934. – College Station: Texas A&M univ. press, 2003. – XII, 234 p.
3. Beer D. Renovating Russia: The human sciences and the fate of liberal modernity, 1880–1930. – Ithaca: Cornell univ. press, 2008. – IX, 229 p.
4. Behind the façade of Stalin’s command economy: evidence from the Soviet state and party archives / Ed. by Gregory P. – Stanford: Hoover Institution press, 2001. – XI, 202 p.
5. Bernstein F.L. The dictatorship of sex: Lifestyle advice for the Soviet masses. – DeKalb: Northern Illinois univ. press, 2007. – XVII, 246 p.
6. Bittner St.V. The many lives of Khrushchev’s thaw: Experience and memory in Moscow’s Arbat. – Ithaca: Cornell univ. press, 2008. – XI, 235 p.
7. Borders of socialism: Private spheres of Soviet Russia / Ed. by Siegelbaum L.H. – N.Y.: Palgrave Macmillan, 2006. – X, 291 p.
8. Brandenberger D.
