все менее отражает задачи, стоящие перед Россией. Очевидно, что на протяжении длительного времени сохранять высокие темпы развития без постоянного увеличения издержек невозможно, что доказали и опыт советской индустриализации, и японское послевоенное развитие и, вероятно, стоящий на очереди в этом ряду китайский экономический бум.
Исторические модернизационные рывки России в своем развитии были связаны с географической экспансией, вариантами форсированной имперской или государственной модернизации как попыток осуществить инфраструктурные и институциональные государственные проекты за счет населения. Представляется, что в настоящее время выход из состояния полупериферийности диаметрально противоположен. И он состоит в активном включении в глобальную политико-экономическую и культурную повестку, в эффективном использовании закономерностей капиталистической экономики применительно к российским условиям. Парадокс развития состоит в том, что в глобальном измерении страны, стоявшие на очереди модернизации в самом конце получили преимущества, позволяющие им, минуя традиционные фазы классического европейского Модерна, связанные с созданием индустриальных классовых обществ, привычных наций-государств и модерных идеологий, сразу отстраивать конкурентоспособные кластеры глобальной экономики, заимствуя передовые технологические, правовые, образовательные и иные стандарты [2]. «Низкий старт» развивающихся стран – Китай, Бразилия, Индия – обеспечивает им конкурентные преимущества дешевой рабочей силы на глобальных рынках «плоского мира» (Т. Фридман), что ведет к их быстрой индустриализации, освоению новых технологий, развитию сектора производства и росту реальных доходов населения, в свою очередь увеличивающих емкость внутренних рынков.
В результате все более актуальным становится поиск методов и стратегий дальнейшего развития стран, прошедших первоначальный этап ускоренной модернизации, связанный с наличием дешевого рынка труда, отложенным потреблением и минимальными общественными благами для населения при авторитарном перераспределении доходов сельского населения в пользу поднимающейся индустрии городов. Представляется, что дальнейшее развитие различных обществ, обозначаемых в категориях текучего (З. Бауман), позднего (Э. Гидденс), космополитического (У. Бек) или сингулярного Модерна (Ф. Джеймисон), требует пересмотра ценностных оснований модернизации, так как все большее значение для все большего числа людей в современных обществах приобретают постматериальные ценности, связанные с этикой индивидуальной самореализации [3].
Следуя этой логике, представляется, что любой потенциальный модернизационный проект для России должен предлагать не столько абстрактные количественные модели экономического роста и увеличения ВВП, сколько изменение ценностных принципов сосуществования достаточно конфликтного и разнородного
