лет напишет монографию – «Гибель империи. Уроки для современной России». Ее выход накануне 15-летия реформ не случаен: в связи с круглой датой в российском обществе развернулась особенно острая критика их результатов. Но разворачиваться на 180° было нельзя. И какой-либо, условно говоря, «НЭП» был невозможен. Это большевикам, ничего не «распихавшим по карманам», такие кульбиты не угрожали. По оценкам Госдепа США, уже к 1995 г. на зарубежных счетах российских олигархов находилось не менее 600 млрд долл.25 И Е. Гайдар, вероятно, как никто другой, понимал, что какие-либо попытки исправления сформировавшейся системы были уже в принципе невозможны. Но не отреагировать хоть как-то было нельзя. Идеологу реформ нужно было что-то предъявить обществу, дать какое-то объяснение.
В книге «Гибель империи» подробно показано, как СССР шел к распаду. Слова «трещины в фундаменте», ««череда ошибок», «кризис», «банкротство», «крушение», «коллапс», «катастрофа», «крах», «агония» бесконечно повторяются не только в тексте, они вынесены в заголовки. То есть великая страна на виду у всех погибала, ее надо было срочно спасать, что имплицитно указывало на неимоверную ответственность и тяжесть ноши, которую Е. Гайдар и его команда на себя взвалили, не взвесив последствий. «Гибель империи» Е. Гайдара – месседж российскому обществу, в котором основная тема – это попытка оправдания (и, возможно, самооправдания) содеянного, поиск смягчающих вину обстоятельств. Поэтому книга – реквием не по Советскому Союзу. Это реквием по Экономическим Реформам.
Тяжелое положение, в котором оказалась Россия после распада СССР, было характерно и для других бывших союзных республик. Даже в «привилегированной» Прибалтике ситуация была столь же, если не более плачевная. Многочисленные промышленные предприятия, полностью зависимые от российских заказов и поставок, сразу же оказались в глубочайшем кризисе26. Никаких других ресурсов в тот момент у них не было, поэтому разрыв хозяйственных связей поставил наших соседей в действительно катастрофическое положение. Тот, кто в 1992–1993 гг. бывал в Прибалтике, мог видеть это собственными глазами. Но были и более яркие примеры. Абсолютно никакого сравнения с Россией не выдерживает ситуация, в которую попали Грузия, и особенно Армения, – там реально не было запасов продовольствия, отсутствовали тепло- и водоснабжение, энергообеспечение, не работал транспорт, т.е. вообще ничего не работало. Так как жилые помещения не отапливались, то горожане в этих республиках действовали как ленинградцы времен блокады. Они мастерили печки «буржуйки» и согревали квартиры теми дровами, которые могли добыть в городских парках и скверах. В отличие от Ленинграда, на окраинах которого было много деревянных домов (их разобрали на топливо в первую зиму блокады), в городах Закавказья деревянных домов нет, поэтому в печку шли полы и мебель. Стоит напомнить читателю, что Армения в течение трех с половиной лет находилась в реальной блокаде. Люди бросали дома и уезжали. Но
