этой же верхней децили упала до 30–35% национального дохода. Снижение, составившее более 10% национального дохода, было существенным: оно соответствовало, например, половине того, что получали 50% самых бедных американцев. Сокращение неравенства было явным и неоспоримым. Несмотря на то что это в определенной мере было связано со «случайными» факторами, вызванными кризисом 1930-х годов и Второй мировой войной, и мало походило на естественный процесс, сокращение неравенства послужило основанием для теории «кривой Кузнеца», согласно которой в ходе индустриализации и экономического развития неравенство повсеместно движется по «кривой нормального распределения», т.е. сначала возрастает, а затем сокращается. По мнению Кузнеца, за стадией естественного роста неравенства, отличавшей первые этапы индустриализации, которые в США пришлись главным образом на XIX в., следует стадия сильного уменьшения неравенства, начавшаяся в США в первой половине XX в.
Таким образом, согласно Кузнецу, неравенство увеличивается на начальных этапах индустриализации (когда доступ к новому богатству, созданному промышленной революцией, имело меньшинство населения) и затем начинает произвольно сокращаться на поздних стадиях развития (когда все больший процент населения оказывается задействован в наиболее передовых отраслях экономики, что приводит к спонтанному уменьшению неравенства). В промышленно развитых странах эти «поздние стадии» начались на рубеже XIX и XX вв., поэтому сокращение неравенства, произошедшее в США в 1913–1948 гг., лишь подтверждало явление, которое носило более общий характер и с которым рано или поздно должны были столкнуться все страны, в том числе и слаборазвитые, зажатые в то время в тисках бедности и переживавшие процесс деколонизации [Пикетти Т., 2016, с. 31, 32].
Другой американский экономист, Р. Солоу сформулировал условия равномерного роста, т.е. такой его траектории, при которой все параметры – производство, доходы, прибыль, зарплаты, капитал, биржевые индексы, цены на недвижимость и т.д. – растут в одном темпе, благодаря чему все социальные группы извлекают равную выгоду из роста и значительные расхождения отсутствуют [Пикетти Т., 2016, с. 29]. Однако, как показывает практика, такие идеальные условия вряд ли достижимы.
Критикуя эти положения, Пикетти отмечает, что быстрый рост, присущий всем развитым странам в послевоенную эпоху, представляет собой ключевой факт, равно как и то, что все социальные группы извлекли из него выгоду. Тем не менее сильное сокращение неравенства доходов, имевшее место во всех богатых странах в первую половину ХХ в., было прежде всего следствием двух мировых войн и жестоких экономических и политических потрясений, к которым они привели (особенно для обладателей крупных состояний) [Пикетти Т., 2016, с. 33].
Благодаря развитию национальной статистики многих стран Пикетти удалось привлечь к исследованию огромное количество фактических данных, в том числе по неравенству в доходах и по имущественному неравенству2. Факты,
Пикетти напоминает, что подобно тому как налоговые декларации о доходах позволяют исследовать эволюцию неравенства в доходах, налоговые декларации о наследстве дают возможность проследить эволюцию имущественного неравенства Кроме того, доход всегда складывается из двух составляющих: во-первых, из доходов, полученных от ведения трудовой деятельности (зарплаты, оклады, премии, бонусы, доходы от работы, осуществляемой не по найму, и т.д. и другие доходы, являющиеся вознаграждением за труд, в какую бы юридическую форму они ни облекались); во-вторых, из доходов с капитала (арендная плата, дивиденды, проценты, прибыль, прирост капитала, роялти и т.д. и другие доходы, полученные от простого обладания капиталом в виде земли, недвижимости, финансов, промышленных производств, в какую бы юридическую форму они ни облекались).
