органичной частью российской истории»57. В ответ Талгат Таджуддин, председатель Центрального духовного управления мусульман Российской Федерации, в очередной раз подчеркнул вековую сопричастность мусульманства России – «веками наши предки, бабушки, дедушки, отцы её защищали, поэтому и нашим детям это завещать»58.
Путин однозначно подтверждает свое уважение к традиционному исламу, не в первый раз называя российских мусульман значимым фактором в общественно-политической жизни страны. Не соглашаясь с теми, кто с использованием широких возможностей СМИ навязывает обществу мнение, что увеличение числа носителей исламской идентичности создает основу роста в стране межэтнической напряженности и конфликтов, в то же время президент ясно демонстрирует обеспокоенность распространением фундаментализма, питающего экстремистские настроения. (Любопытно корреспондируются такие опасения с мнением специалистов, усматривающих в «исламской альтернативе» радикального ислама в России, в первую очередь, часть общероссийского политического протеста59.) Одновременно с этим президент ожидает от мусульманских организаций обновления форм работы по социализации ислама через призму развития традиционного мусульманского образа жизни, мышления, взглядов в соответствии с современной социальной действительностью, способного противостоять «идеологии радикалов, сталкивающих верующих в Средневековье».
Но конструировать идентичность исключительно через этнические, религиозные маркеры в таком крупнейшем государстве с полиэтноконфессиональным разнообразием населения, как Российская Федерация, по мнению главного нациестроителя страны, не продуктивно. Необходимым условием сохранения единства страны, как утверждает президент, является «формирование именно гражданской идентичности на основе общих ценностей, патриотического сознания, гражданской ответственности и солидарности, уважения к закону, сопричастности к судьбе Родины без потери связи со своими этническими, религиозными корнями»60.
Действительно, сегодня, когда осмысливаются политические процессы, происходящие в третьем тысячелетии в пространстве Запада и России, становится все более очевидным, что большинство политических проблем приобретает социальный резонанс только вследствие наделения их религиозными смыслами, «тогда как религиозные интенции становятся востребованными прежде всего в политическом пространстве»61. Данная рефлексия в рамках традиционной институциональной политической науки перестает быть эффективной и требует включения иных референтов, в том числе религиозных и этнорелигиозных. Стремительные социокультурные и политические сдвиги приводят к тому, что под их влиянием политическое измерение национальной идентичности вытесняется демографическим, культурным, языковым, религиозным и т.д.
Подобная точка зрения находит подтверждение в
Путин называет ислам ярким элементом российского культурного кода // Интерфакс-религия. 2013. 22 октября. URL: http://www.interfax-religion.ru/cis. php?act=news&div=53139 (Дата обращения: 20.03.2014.)
Встреча с муфтиями духовных управлений мусульман России…
См.: Магомедов А. Феноменология пограничного ислама: Локальная «исламская альтернатива» в пределах каспийско-предкавказских мусульманских коммуникаций // Казанский федералист. – 2006. – № 4 (20).
Путин В. Выступление на заседании клуба «Валдай» // Российская газета. 2013. 19 сентября.
Мчедлова М.М. Религиозные смыслы современной политики: потребность в новом осмыслении // Социология в системе научного управления обществом: Материалы IV Всероссийского социологического конгресса. Москва. 2-4 февраля 2012. [Электронный ресурс]. – М.: ФГБУН «Институт социологии Российской академии наук, IT центр Института социологии РАН», 2012. – С. 772.
