моей жизни, я там была счастливая…
Только, прошу вас, без фамилии. Ради моей дочери…»
Слова «вспоминаю войну как лучшее время моей жизни» поражают чудовищной искренностью. Непостижима и неизмерима сила любви, если тяжкие испытания, море крови, гибель друзей и смерть, ежечасно поджидающая, названы «лучшим временем моей жизни». Разумом понять невозможно. Но нужно ли силиться понять, уразуметь и всё разложить по полочкам с вердиктом социального психолога или психотерапевта? Разум и сердце – антагонисты. Сердце болит и ноет, радуется и грустит вопреки разуму.
Книги о войне пишутся для мужчин. Правда, которую мужская литература о войне обошла стороной и о которой солдатки старались забыть: днём женщины воевали, в окопах по ночам отбивалась от приставал. С наступлением сумерек между женщинами и мужчинами пролегала линия фронта. Санинструктор, сестра милосердия, нашла этому оправдание и даже пожалела солдат, на четыре года оторванных от семей: «Вот если бы были у нас бордели…»
О японских «станциях комфорта», о немецких, итальянских и американских солдатских публичных домах – разговор впереди. Не хочется упрощать проблему, но невольно возникает вопрос: не по этой ли причине в других воюющих армиях не было массовых принуждений к сексу и преступлений на сексуальной почве в отношении «своих» женщин? «Нашим» женщинам полегчает, когда армия пересечёт государственную границу и настанет черёд иноземок и остарбайтеров. Их насиловали открыто, без опасения оказаться в штрафбате.
«Дело» Елены Боннэр
В 1983 году, когда травля академика Сахарова и его жены, Елены Боннэр, достигла апогея, на книжных прилавках появилась книга доктора исторических наук Николая Яковлева «ЦРУ против СССР» (учёное звание подкрепляло «научную ценность» работы). В «солидном труде» рассказывалось о заговоре, жертвой которого стал доверчивый академик-вдовец, по сути дела ребёнок, кроме теоретической физики, ничего в жизни не понимающий. Коварная женщина (через каждые два слова подчеркивалась её национальность) водит рукой «академика-подкаблучника», иногда она его даже бьёт, заставляя участвовать в антисоветских действиях, и, чтобы усилить эффект разоблачений и подчеркнуть аморальность безнравственной женщины-дьявола (именно такой заказчик представлял её обывателю), Яковлев запустил руки в её личную жизнь. В этой книге (по ней был снят одноименный фильм) Елена Боннэр изображена как Берия-2, сатана в юбке.
Со слов кагэбэшного писателя, аморальная жизнь порочной, сексуально распущенной восемнадцатилетней санитарки военно-санитарного поезда началась с совращения начальника эшелона, Владимира Дорфмана, которому она годилась «разве что в дочери».
Уже тогда чтение грязного опуса (авторская рука КГБ проглядывала между строк) вызывало мерзкое чувство, независимо от того, соответствовали ли действительности хотя бы на йоту детали её личной жизни. Ложь живуча, как и любой сорняк. По этой причине в 2010 году, беседуя
