благодарность товарищу Сталину и Красной армии. Затем, докладывал он, начались непристойные действия. В ночь на 24 февраля в женское общежитие в деревне Грутенберг (неподалёку от Ельса) явились тридцать пять советских солдат, возглавляемые батальонным командиром, и изнасиловали всех девушек.
В городе Бунслау, докладывал генерал Цыганков, находилось около ста советских девушек, живших возле здания комендатуры и подвергавшихся по ночам неоднократным изнасилованиям, несмотря на близость охраны. 5 марта в общежитие явилось шестьдесят офицеров и солдат 3-й гвардейской танковой армии, большинство из которых были пьяны. На требование коменданта общежития покинуть помещение, танкисты угрожали ему оружием. Затем они его избили и набросились на женщин. Подобные инциденты, отмечал Цыганков, происходили в Бунслау почти ежедневно. Женщины напуганы и деморализованы, и среди них, докладывал Цыганков, растёт недовольство Красной армией. (Генерал считал, что изнасилованные и избитые женщины должны быть после этого счастливы? – прим. Р.Г.) Он привёл слова Марии Шаповал: «Я ждала Красную армию днями и ночами. Я ждала моего освобождения, а сейчас наши солдаты обращаются с нами хуже немцев. Я не испытываю радости от того, что осталась жива». Другая женщина, Клавдия Малашенко, жаловалась: «Было очень тяжело жить с немцами, но сейчас мы также живём очень плохо. Это не освобождение. Наши солдаты относятся к нам ужасно. Они делают с нами страшные вещи».
Цыганков, отмечая массовые случаи унижений советских женщин, приводит вопиющий факт. В ночь на 15 февраля военнослужащие штрафной роты под командованием старшего лейтенанта окружили деревню, перебили охрану (надо понимать, избили своих же солдат. – Прим. Р.Г.), зашли в дом, где находились спящие женщины, недавно освобождённые из фашистской неволи, и многократно всех изнасиловали.
Во всех случаях, приведенных генералом Цыганковым, офицеры не только не пытались воспрепятствовать изнасилованиям – они их поощряли и зачастую сами были инициаторами. Причём относилось это не только к младшему офицерскому звену.
26 февраля, докладывал Цыганков, три офицера вошли в женскую спальню, расположенную на хлебном складе. Когда комендант, майор Соловьев, пытался их остановить, один из вошедших, также майор, ответил: «Я только что с фронта, и мне нужна женщина». После этого он устроил в спальне дебош.
Девятнадцатилетняя Вера Ланцова насиловалась неоднократно. В первый раз – когда город был захвачен передовыми подразделениям, во второй раз – 14 февраля одним из солдат, а с 15 по 22 февраля она стала сексуальной рабыней лейтенанта Исаева, который её бил, насиловал и угрожал убить в случае неподчинения.
Некоторые офицеры, солдаты и сержанты, рапортовал Цыганков, говорили женщинам, что есть приказ не возвращать их в Советский Союз. Но если всё-таки кого-то туда отправят, то только в Сибирь. Поэтому, рапортовал Цыганков, некоторые женщины стали думать, что им не позволят вернуться в родной дом и с ними, как с «врагами народа», действительно позволено делать всё что угодно
