в силу ее значительного превосходства в области идейного и административного капитала. […]
Сохраняется также напряженность в отношениях между представительской и мобилизационной функциями режима. Это фундаментальная черта дуалистического государства, в котором режим действует как охранительная сила, стоящая над партийными схватками и не желающая, а возможно, и не способная полностью свернуть конкуренцию и перейти к откровенно мобилизационной модели управления. Дуализмом характеризовалась и партийная система: существовали группы, зависящие от режима (прежде всего ЕР), на одном фланге, и независимые партии, такие как «Яблоко» и Коммунистическая партия (а до того также «Союз правых сил», СПС), – на другом. От государства зависит вся партийная система России: внешние ограничения и административное вмешательство настолько высоки, что образ действия и стиль поведения партий определяются государством. Именно по этой причине В. Гельман (2005) называл «полуоппозиционными партиями» даже номинально независимые группы – из-за тех отношений, в которые каждая из них вступает с режимом. При таком уровне требовательности, правда, полностью оппозиционными в мире могут считаться лишь очень немногие партии. […]
Спустя почти два десятилетия после падения коммунизма все еще не до конца ясно, каким образом политические стандарты Запада могут быть перенесены на российскую почву. […]
Учитывая дуалистичность российского государства, идеологические критерии должны подкрепляться административными, т.е. указывать на отношения партий с режимом. В соответствии с этим можно выделить четыре типа партий. Первый тип – программные партии, т.е. партии с четкой платформой, принятой с учетом (в той или иной степени) норм внутрипартийной демократии, самостоятельно рекламируемой руководством и систематически предъявляемой общественности. Лучшие примеры здесь – КПРФ и «Яблоко», маргинализация которых свидетельствует об упадке данного вида партий.
Второй тип – проектные партии, создаваемые обычно незадолго до выборов в рамках скрытых стратегий соперничающих элитных групп. Классический пример – это левопатриотическая «Родина» (2003), организованная с целью перетягивания голосов у коммунистов. Когда «Родина» вышла за рамки предназначенной ей квоты и получила в Думе больше мест, нежели ожидалось, выйдя одновременно из-под контроля [Кремля], режим срежиссировал в партии раскол и разрушил ее. Как проектная партия начинала и ЛДПР, однако, несмотря на сотрудничество с режимом, она сумела добиться собственной программной автономии. На ее примере можно убедиться в способности партий приобретать гибридные характеристики.
Третий тип – группировки, формируемые властью для представления интересов самой системы. Их можно назвать режимными партиями, поскольку они создаются правящей группой для усиления собственной власти и манипулирования
