серьезное. А буквально через минуту после его ухода явился Левин с патрульными. Лившиц утверждает, что этот сержант просто ходил за подкреплением. И потому, естественно, он заявил на допросе, что до приезда полиции в кабинет не входил никто. Понимаешь?
– Ты действительно думаешь, что убил полицейский?
– Некто в форме полицейского! Причем он сначала позвонил и сообщил об убийстве, а потом уже вошел и ударил Шумахера ножом. Рассчитал так, чтобы между его уходом и приездом настоящих полицейских прошло очень немного времени, и в памяти гостей это отпечаталось бы как одно событие! Извини, Наташа, я должен идти.
– Как же вы его искать будете? – спросила Наташа.
– Составим словесный портрет, – пожал плечами Беркович. – Полицейского, который якобы обнаружил тело, видели почти все, наверняка смогут описать. Попробуем пройти по связям Шумахера… В общем, это уже рутинный поиск. Но какая наглость! Сначала сообщить об убийстве, а потом убить!
– Почему не наоборот? – удивилась Наташа. – Может, он сначала убил, а потом…
– Нет, нет, по словам Лившица, патруль прибыл буквально через минуту после ухода первого полицейского. А между звонком и тем моментом, когда…
– Понятно, – прервала мужа Наташа. – Ты мне позвонишь, когда что-нибудь прояснится?
– Непременно, – пообещал Борис и вышел.
Конечно, он не позвонил. Наташа спала, когда муж вернулся домой, но проснулась и сквозь сон спросила:
– Ну что? Нашли его?
– Найдем, – уверенно сказал Борис, стаскивая туфли. – Составили фоторобот, очень характерная внешность… Послушай, Наташа, а почему бы нам не пойти к Михе завтра вечером?
– Ты хочешь сказать: сегодня? Думаешь, до вечера ничего не случится?
– Уверен, – пробормотал Беркович, засыпая.
Чудо на воротах
– Борис, ты веришь в привидения? – спросил инспектор Хутиэли сержанта Берковича.
– Не верю, конечно, – ответил сержант. – Я реалист. А почему вы спрашиваете? В каком преступлении вы собираетесь обвинить потусторонние силы?
– Пока ни в каком. Но если так будет продолжаться, то не исключено, что Азам Бурни впадет в экстаз и покончит с собой.
– Не понял, – поднял брови Беркович. – Кто такой Азам Бурни?
– Строительный рабочий, – объяснил инспектор. – Араб – христианин из деревни Ядан в Галилее.
– Не наш округ, – покачал головой сержант. – Даже если бы он покончил с собой, не нам пришлось бы этим заниматься.
– Что-то ты сегодня не любопытен, – проворчал Хутиэли. – Когда майор Зальцман рассказал мне эту историю, я его засыпал вопросами, а ты даже не хочешь спросить, о каком привидении идет речь.
– Видите ли, инспектор, – рассудительно сказал Беркович. – Как только я начну задавать вопросы, вы взвалите на меня это дело, и мне придется ехать в Галилею.
– Я взвалю это на тебя даже если ты не задашь
