верно, – произнес Аластер несколько уклончиво.
– А если никто из отеля не сообщил о несчастном случае, то это значит…
– Совершенно верно, – повторил Аластер.
Он замолчал и взял меня за руку. Другой рукой он указал наверх, чуть вправо от того места, где мы стояли, и объявил:
– Ночью там горел костер.
Потом отпустил мою руку и снова двинулся в путь.
Я тупо следовала за ним.
Убийство? Опять? Кому потребовалось убивать Мэрион и Роберту? Абсурд. Но кому потребовалось убивать Хизер Макри, да еще таким образом? Но я снова повторила себе, что эти два несчастья не связаны между собой. Исчезновение двух альпинисток, пусть даже необычное, ничем не походит на фантастическое, почти ритуальное убийство другой девушки. Или походит? Когда найдем тела…
Убрав дрожащей рукой мокрые волосы со лба, я посмотрела наверх.
Передняя группа остановилась и собралась на краю ущелья, у того места, где с высоты падал водопад, чтобы пробежать последние сто футов. Кто-то указал рукой вниз. Размотали веревки.
Поднявшись наверх, я остановилась. Потом медленно пошла к ним.
Мне было страшно, ужасно страшно. Я чувствовала, что никакая сила на земле не заставит меня взглянуть вниз и увидеть незрячие глаза Роберты, лежащей с перерезанным, как у тряпичной куклы Марши, горлом и яркую, порозовевшую от дождя кровь, струящуюся среди кустов цветущей армерии.
Но ни Роберты, ни Мэрион там не оказалось, хотя все очень внимательно оглядели глубины черного ущелья. Дугал Макри показал то место, где он видел альпинистов, – правда, он видел их не на самой скале, а на ее склоне, что означало, что они намеревались либо взобраться по Черной Трубе, либо пересечь ее над водопадом.
Родерик Грант обернулся, увидел меня и подошел, вытаскивая из внутреннего кармана помятую пачку сигарет. Он протянул мне сигарету, и мы закурили, что было нелегко, так как сильный ветер еще не стих.
– Что они собираются делать? – обеспокоенно спросила я.
– Если Дугал прав и они начали взбираться по Спутан-Дху, то придется тоже лезть туда. Над ущельем могут остаться следы, а кроме того, спасателям удастся посмотреть, что там за водопадом.
– Вы были здесь ночью?
– Да, но было темно. Мы могли лишь кричать.
Я заглянула вниз, где бурлила и пререкалась белая вода. Стены ущелья сверкали и сочились водой. Свисающие пучки папоротника и вереска трепал ветер, который ревел, словно в аэродинамической трубе. При его порывах водопад то прижимался к скале, то снова выравнивался. Жутко звучало эхо.
Вздрогнув, я снова взглянула вверх на мрачную трещину над нами:
– Сюда опасно забираться?
Родерик нахмурился:
– Очень опасно, а для начинающего это подлинное сумасшествие.
– А можно спуститься в ущелье, если… если понадобится? – испуганно спросила я.
– Можно.
