и он вдруг оказался в приемной консульства. За стойкой все еще была Хэйзел. Он улыбнулся ей, проходя мимо, но из-за этого губа начала кровоточить, и Хэйзел отвернулась.
Снаружи у него от солнечного света заболели глаза, но это быстро прошло. Ему помогли сесть в машину с затемненными окнами и удобными, как кожаные облака, сиденьями, и на какое-то время он заснул.
Проснулся, когда его уже выводили из машины. Его провели по шумному помещению, затем по ступеням, затем по коридору в комнату с отъезжающей дверью, большим окном и сиденьями друг напротив друга вдоль стен. Усадили на одно из сидений. Дверь задвинулась. Он выглянул в окно, и, когда за ним все вдруг сдвинулось, его разум отказался воспринимать происходящее. Он снова заснул.
Через какое-то время он проснулся, и вид за окном стал другим. Снаружи стояла большая табличка. На ней было написано «Краков», и это ему о чем-то говорило. Затем дверь отъехала в сторону, кто-то вошел и помог ему встать на ноги, но ноги болели и отказывались слушаться, а потом его стошнило остатками содержимого желудка, после чего он надолго отключился.
В больнице его навестил Дариуш. Не сразу, а через несколько дней. Уже после того, как его навестили Макс, кухонная команда и некоторые знакомые из других ресторанов (далеко не все, с разочарованием думал Руди, мысленно пообещав отомстить). Он пришел без объявления, после часов посещения. Руди, который в это время дремал, открыл глаза – и перед ним оказался маленький мафиозо, сидевший у койки с таким видом, будто ему очень хотелось закурить.
– А ты не торопился, – сказал Руди.
– Приносим наши искренние извинения, – произнес Дариуш без преамбулы.
– А, – сказал Руди. – Искренние извинения. Ну, тогда ладно.
Дариуш чуть придвинулся.
– Ты злишься, но…
– Да, – ответил Руди, – я злюсь. Я сразу сказал, что с Фабио что-то не так, а ты не слушал. «Он гений, Руди». «Нужно быть терпимым к гениям, Руди». Пошел ты, Дариуш.
Дауриш помолчал. Затем произнес:
– Ты злишься, но мне нужно знать, что ты им сказал.
Руди посмотрел на него.
– Что?
Дариуш коснулся его руки.
– Мне нужно знать, что ты им сказал.
– Отвали, Дариуш, – Руди отвернулся.
– Это важно, – мягко продолжал Дариуш. – Ты знаешь немного, но и то, что знаешь, может поставить под угрозу… кое-что.
Руди повернулся обратно.
– Твоего имени я не упоминал, если это тебя утешит. Но Фабио макнул в говно, как только мог.
Дариуш отодвинулся и кивнул, словно услышав подтверждение того, что и так знал.
– Случилось кое-что ужасное, – сказал он. – Но это не имеет никакого отношения к Курьерам. Это настолько постороннее дело, насколько только возможно. Ты должен это понять.
– Должен? – Руди с трудом сел, уминая подушки под собой. – Должен? Ты привел мне учителя, а он меня чуть не убил. Это я должен понять?
– Фабио
