замолчу! Ты как с матерью разговариваешь!
Лийя завизжала оглушительно. Слов не хватало, а сил сдерживаться уже не было. Она визжала, как зверек, рыдала, всхипывала. Мать оказалась рядом с ней, внезапно переменив тон.
– Ну все, все замолчи! – Мать обхватила ее, прижала к себе. Лийя стала вырываться, но это у нее не получилось. Она всхлипывала, ткнувшись носом в материнский живот. Ей было мерзко и душно. Наконец мать выпустила ее.
– Истеричка, – спокойно и удовлетворенно произнесла Вера Морозова, – тебе слова сказать нельзя! Орешь как резаная! Надо тебя к психиатру отвести, ты ненормальная. Ты же сама видишь. Еще собралась в коммуну жить. Ага! Тебе мама что-то сказала – и ты уже не то что в истерику впала, а орешь, как будто тебя режут. Ну что я тебе сделала?
Лийя всхлипывала. Все было кончено.
– С твоим характером не то что в общежитие – тебя на улицу выпускать нельзя! Как ты собираешься дальше жить, Лийечка? Доча, я ведь тебе добра хочу!
Мягко пропел сигнал. Мать бросила на Лийю подозрительный взгляд и вышла.
Лийя бросилась на кровать.
Конечно, мать орала на нее несправедливо. Ничего о родителях Лийя не рассказывала. И такой уж грязи в ее комнате вовсе нет, это неправда. Она же постоянно убирается. Ну может, и есть, но уж не такая, как мама говорит.
Но ты-то, говорила себе Лийя, ты-то тоже виновата! В конфликтах всегда виноваты двое, вспомнила она какую-то умную статью, случайно прочитанную в мамином Персонале. Обе стороны. Если бы ты не была такой истеричкой, такой нервной, ты бы не разрыдалась и тем более не начала визжать. Ты бы спокойно и выдержанно ответила… ну вообще вела бы себя спокойно и выдержанно. Как Карина, например. Карине было проще, вокруг нее были враги. А это же не враг, это мама. Самый родной и близкий, любимый человек. Так должно быть, во всяком случае. Так пишут во всех книжках.
Лийя сгорала от стыда.
В комнате Вера Морозова беседовала с психологиней по комму.
Сандра теперь была не в привычной военной форме, а в деловом светлом костюме, волосы тщательно уложены, никаких партийных значков. Она ослепительно улыбалась и казалась Вере Морозовой очень приятной женщиной.
– Видите ли, – смущенно говорила Вера, – мы с мужем обсудили… да, Лийя нам сказала. Мы думаем, что ей преждевременно уходить из семьи. Понимаете, Лийя очень болезненная девочка. К тому же, – она понизила голос, – вы знаете, у нее не в порядке нервы. В прошлом году у нее был тик, пришлось проходить лечение.
– Я понимаю ваше беспокойство! – энергично кивнула психологиня. – Если хотите, мы встретимся и обсудим это еще раз все вместе. С вашим мужем, конечно. Вы знаете, учителя рекомендовали мне вашу семью как очень хорошую. Именно поэтому, собственно, у нас возникла такая идея насчет Лийи. Вы знаете, ведь она девочка способная. А в ШК очень хорошее образование, уж извините, но в городской школе она такого не получит. Как вы считаете, куда Лийя могла бы пойти после школы?
