Затем в попытках удержать зиму я отправляюсь в Японию, Исландию или Финляндию. Я выпиваю миску крабового супа в хижине в порту Рейкьявика или беру изысканный обед в одном из своих любимых ресторанов в Хельсинки, где каждое блюдо дополняется веточками пихты или молодой канадской ели, ягодами рябины, растущей на церковном кладбище, или мороженым из молодых зеленых ягод можжевельника.
Кухня «от шефа» – полет фантазии и творчества, несравнимо далекая от моей простой домашней пищи. И затем, насытившись ароматами и вкусами зимы, я последний раз выхожу на мороз.
Некоторые люди хранят воспоминания о лете: отпуск в Тоскане, ланчи на свежем воздухе, затянувшиеся до вечерних сумерек, пикник на пляже или знойный летний вечер потери девственности.
Я лучше запоминаю зимы. Всю мою любовь к холодным месяцам можно свести к одному конкретному дню – дню зимы 1962/63 года, если быть точным. Поздний вечер. Только что отсиял закат, и небо уже поменяло окраску с абрикосово-рыжего и красного до нежно-лилового. Мы с ребятами катим огромный снежный шар вдоль тихой вечерней улочки – он становится все больше и больше, пока наконец не останавливается. Я притаптываю его верхнюю часть, чтобы получился прилавок – играю в магазин: в байковом пальто и варежках «продаю» вылепленные из снега припасы. Массивная головка сыра, от которой отрезаю куски на продажу, пирог (а как же!), снежные конфеты в форме гальки. (В нашей семье есть торговая жилка – в викторианские времена мы владели молочной лавкой в Бирмингеме.) Друзья покупают снежные кексы и перекидываются снежками. Мама спохватывается и забирает меня домой только тогда, когда на улице не остается ни души. Только я терпеливо приглядываю за своей снежной лавкой.
Зима 1962/63 года выдалась самой холодной после 1895-го. Мне было шесть. Необычайно туманная осень долго не сдавала позиции, первый снег выпал только 12 декабря. Самый обильный снегопад пришелся на День подарков[7], а к 29 декабря сугробы местами достигали шести метров. В Стаффордшире было только около 45 см. Многие деревни лишились электричества, люди оказались в ловушках в застрявших машинах, море в районе Кента замерзло, а мороз достигал -19 °C – самая низкая температура с 1814 года. Не помню, чтобы зима доставляла мне больше удовольствия, чем в тот год. По пути в школу меня не раз настигала метель; мы с братом лепили снеговика (нос из морковки, угольки вместо глаз) на заднем дворе; я возвращался домой, замерзший и мокрый после проигранных снежных баталий. Неудивительно, что нынешние зимы вызывают у меня легкое разочарование.
На самом деле зимы в Британии очень редко бывают действительно холодными – в особенности на юге страны. Ежедневные метеорологические замеры начали делать в XVII веке. Рекордной стала зима 1684 года, когда Темза два месяца стояла во льду и на замерзшей реке устраивались ярмарки. Самые морозные зимы в прошлом веке были в 1940, 1947, 1963 и 1979 годах.
Одна из самых холодных – зима 1939/40 года, когда снег выпал только в Рождество и шел до 17 февраля, а температура
