Северной Евразии. Это роднит между собой мировоззрение азиатских кочевников, несмотря на то, что они исповедуют разные религии: ведь демоны не являются объектом поклонения, от них нужно защищаться. Поскольку это обстоятельство не учитывалось многими этнографами, ставящими знак равенства между верованием и религией, то молчаливо бытовала концепция, согласно которой бон – это тибетская разновидность шаманизма. Тут опять произошло смещение двух понятий: шаманизм – практика экстаза с натурфилософской основой, а бон – религия. Оба эти понятия несоизмеримы» (Гумилев, 1998, с. 42).
Столь резкое противопоставление религии и магии, понимаемой, к тому же, весьма упрощённо (т.е. как набор суеверий, связанных с демонологией, колдовством, мантикой и т.д) неверно уже с методологической точки зрения, поскольку, постольку магия сама по себе отнюдь не исключает веру в единого и всевышнего Бога, если магические действия опираются на светлые силы. Как в народной религии Саяно-Алтая «Ак-Чаян». В действительности и в случае с тибетским бон и бурят-монгольским шаманизмом речь идет о двух разных формах бытования одинаковых по уровню развития религий, притом как историко-генетически, так и в этнокультурном отношении связанных с «алтайским» шаманизмом. В своё время ещё Жан-Поль Ру отмечал, что народы Саяно-Алтая знали одновременно две формы религии или, точнее их религия приняла две различные формы. Одна – имперская, национальная или государственная, другая – народная и семейная, причем первая, концентрировавшаяся целиком на великом Боге, Тэнгри, явственно выступает из текстов. Вся история Алтайской Азии, позволяет видеть, что каждый раз, когда императорская власть была сильной, когда племена имели тенденцию к объединению в конфедерацию, культ Бога-Тэнгри преобладал в ущерб низшим народным божествам. Но каждый раз, когда империя дробилась, исчезала или слабела, культ Великого Бога слабел, исчезал или делился и уступал место культу племенному, индивидуальному или семейному (Ру, 1962,с. 1—24).
Бурханизм – это, бесспорно, высокоразвитая религия, не только не исключающая магию, но и использующая её как один из видов религиозной практики, которая призвана установить контакт с духами, божествами или единым Богом, представляющим собой абсолютное начало. Как и в любой высокоразвитой религии, магический ритуал и медитация являются эффективным средством общения с Богом. Через экстаз, представляющий собой измененное состояние сознания, жрец этой религии общается с духами природы и божествами, причем в первую очередь он должен поклоняться Единому Богу (т. е. Небу или Солнцу), доводя его волю до других членов своего рода, племени, сограждан централизованного государства или империи.
Однако в бурханизме, как правило, не было ни единой унифицированной церковной организации, ни, тем более, центрального управляющего органа, ни общепризнанных духовных лидеров, пророков или мессий, ни общих
