Однофамилица просто?
– Макарова Алина Сергеевна, – отчеканила Катя, – наша дочь. Моя и Сергея. Вы сказали, вопрос последний.
Хомяков застыл на мгновение. Затем убрал бумаги в папку и поднялся.
– Екатерина Васильевна, вы… мне это… Можно взять пирожок? Даже два, пожалуй. Можно?
Катя кивнула: на здоровье, дескать. И когда капитан вышел, потерла виски ладонями. Затем сняла трубку, набрала номер и, услыхав знакомый голос, проговорила:
– Трудно было позвонить, да? Насчет пожара… Ну конечно, мелочи! Все на свете для тебя мелочи!.. Я не кричу, не выдумывай… Ты обгорел?.. Не смей отключаться, Макаров! Ты правда не обгорел?!
Глава 3
Солнце покинуло наконец танцзал, жалюзи были подняты, и в окна беспрепятственно хлынул свет. Шла репетиция балетного спектакля. Танцоры (в тех же обтягивающих трико) жмурились сидя вдоль стены, за исключением пары, занятой в очередной сцене. Синеглазая девушка с черными стрижеными волосами и остроносый парень с волосами, стянутыми в хвост, расположились рядышком на стульях в центре зала. Они терпеливо ждали, пока прервавший репетицию балетмейстер закончит разговор по мобильнику. Отойдя в сторонку, Макаров спокойным ровным голосом пытался поставить точку в диалоге:
– Никто не обгорел, Кать. Даже не ушибся. Хочешь, поклянусь?.. Алины там вообще не было… Как скажешь. Когда загорится, помчусь звонить тебе.
Вскочив со стула, синеглазая девушка подбежала к нему.
– Скажи ей: у нас репетиция! Сколько можно жилы тянуть!
– Ну-ка, брысь, – столь же спокойно осадил ее Макаров. И, дождавшись, пока дочь вернулась на место, проговорил в телефон: – Слыхала? Жива-здорова. Извини, меня сейчас тут порвут. – Дав отбой, он отложил мобильник.
В наступившей тишине прозвучала насмешка Ольги:
– Надо же, какая заботливость. Материнская прямо.
– Хватит! – отозвалась со стула девушка-синеглазка. – Без комментариев обойдемся!
– Или до ночи тут промаемся, – ввернул ее остроносый партнер.
Макаров взглянул на него, склонив голову набок.
– И сколько же, Леха, тебе положено маяться? Если по контракту.
Парень поднял руки.
– Сколько скажете. До потери пульса.
– Правильный ответ. – Макаров подошел к сидящей на скамье Ольге. – Ну?
Ольга выдержала его взгляд.
– Баранки гну.
– Отправила, говоришь, мента на кудыкину гору?
– Ничего другого на ум не пришло.
Макаров извлек из ее волос красную ленту. Ольга не шевельнулась. И труппа с интересом наблюдала, как балетмейстер повязывает ленту на Ольгиной шее бантиком.
– В наказание. – Макаров расправил бант. – Будешь носить, не снимая. Пока гнев мой не остынет.
Раздались смешки.
Ольга сверкнула на худрука глазами.
– Ага,
