руку.
– Позвольте…
Хомяков, пристально за ним наблюдавший, переместил пакет подальше.
– Не трогайте. Просто посмотрите.
– Где вы его нашли? Ах да… на месте пожара, очевидно?
– В нем была пакля, смоченная бензином.
Макаров опустился в кресло напротив.
– Какой же я разиня, – сказал он. – Мой платок. Жена мне его вышила. Бывшая то есть.
Кивнув, Хомяков убрал пакет в папку.
– На разиню, Сергей Петрович, вы не похожи. Тем более, вы физик: захотели бы поджечь, изобрели бы что-то понадежней.
Взгляд Макарова выразил удивление.
– Поджигателем, значит, вы меня не считаете?
Хомяков усмехнулся.
– Менты не так тупы, как в анекдотах.
– Нынче утром, однако, вы были уверены…
– Ну, блин, вы даете! Может, я исповедываться перед вами должен?
– В принципе, блин, не должны, – согласился Макаров.
Капитан невольно улыбнулся.
– То-то и оно. Буду гнуть эту линию: типа вы под подозрением. Я рассчитываю на ваше содействие. Кто-то ведь поджег, Сергей Петрович, козе понятно.
Макаров напрягся.
– Я должен был сам с этим разобраться.
– Вот и разбирались бы! – в досаде отреагировал Хомяков. – Нечего было в прокуратуру капать! На мне ограбление ювелирного, а балетная ваша хренотень… – Капитан похлопал себя по загривку. – Как ваш платок там оказался? Догадки имеются?
Макаров чуть подумал.
– Ни единой. Катя… бывшая жена, два платка мне вышила. Один исчез из кармана брюк, затем – вскоре и другой. Почти полгода прошло.
Хомяков сделал пометку в блокноте.
– Вы огорчились? – осведомился он.
– К делу не относится.
– Относится, Сергей Петрович. Может, кто-то сильно хотел вам досадить. Тот, кто хорошо вас знает.
– Огорчился, – сказал Макаров. – И что это нам дает?
Капитан задумчиво покусывал авторучку.
– Другие платки не пропадали? Не вышитые Екатериной Васильевной.
Макаров взглянул на него с интересом.
– Ход ваших мыслей ясен. Не пропадали. Но, опять же, что это дает?
Хомяков снял фуражку и шмякнул на стол.
– А пес его знает! Но за эту ниточку… С вами пока все, Сергей Петрович. Не могли бы вы пригласить сюда Олю… э-э… Ольгу Николаевну?
Сергей с облегчением поднялся.
– Запросто. И Олю, и Ольгу Николаевну – пришлю обеих.
Хохотнув, капитан пригладил волосы.
Балетмейстер вернулся в зал, и оттуда танцующей походкой вышла, можно сказать, старая знакомая. Она села в кресло и, положив ногу на ногу, проворковала:
– Наконец-то, Виталик. Заставляешь скучать.
Хомяков не сдержал улыбки.
– Почему у тебя лента на шее?
– Сползла. –
