предлагает три возможных сценария изменения американской идентичности [Huntington, 2004, p. 362–365].
Первый сценарий – космополитическое, открытое общество, где многообразие становится приоритетом. Пожалуй, выбор именно этого пути может стать для США неудачным, если не роковым, так как массовая иммиграция через «прозрачные» границы может коренным образом изменить демографическую ситуацию в Соединенных Штатах, которые при этом трансформируются из нации западноевропейского большинства в нацию меньшинства, что положит конец доминированию того сообщества, которое когда-то основало эту страну. Как утверждает директор Общественного научно-исследовательского института по делам религий (Public Religion Research Institute, PRRI) Роберт П. Джонс в своей книге «Конец белой христианской Америки», белым останется только смириться с потерей доминирующего положения и искать свое место в новом обществе в роли меньшинства [Jones, 2016]. Этот пессимистический взгляд отражен в ряде публикаций в СМИ (см., напр.: [Sides, 2016]).
Второй сценарий – имперский: Соединенные Штаты переделывают мир под американские ценности, пересоздают его, изменяя доминирующую культуру принимающих их обществ, оставаясь в основе своей по-прежнему англопротестантской страной. Данный путь предполагает стержневую англопротестантскую культуру и определяемое ей политическое кредо.
Третий сценарий – национально-патриотическая альтернатива. Поддержку на этом пути способна оказать религия, к которой можно апеллировать в поисках национальной идентичности, единства, солидарности, сплоченности. На этом пути у Соединенных Штатов неплохие шансы, так как американское общество (прежде всего – в штатах «Библейского пояса» на юге) более религиозно, чем многие европейские народы.
Алексис де Токвиль в 1831 г., спустя два века после проповеди Джона Уинтропа написавший книгу «Демократия в Америке», считал, что американский пуританизм стал результатом слияния двух совершенно различных начал, которые в США удалось соединить, – приверженности религии и духа свободы (см.: [Киссинджер, 2015, c. 512]). Де Токвиль, кроме того, полагал, что религию следует считать первым политическим институтом США, так как религиозная вера американцев лучше любых институтов поддерживает моральную самодисциплину и ставит мощный заслон анархии [Токвиль, 1992, с. 388–389].
По мнению С. Хантингтона, потребность в решительных действиях назрела, поскольку в результате увлечения американских элит доктриной мультикультурализма и проведения соответствующей государственной политики на глазах происходят изменения, которые, если их не остановить, могут превратить Соединенные Штаты в разделенное общество [Huntington, 2004, p. 143].
Основной движущей силой нового тренда выступают латиноамериканские, прежде всего мексиканские, иммигранты с юга. С. Хантингтон выделяет шесть главных признаков, которые отличают иммиграционный процесс в США от аналогичных процессов в других государствах [Ibid., p. 222–229].
Первая
