сладким голосом спросила она, и я ответила: «Я хочу быть санитаром морга», – точно таким же сладким голосом.
Я уверена, что рука с ножницами застыла в воздухе, а парикмахерша недоуменно посмотрела на маму, которая, в свою очередь, пожала плечами, давая понять, что не имеет никакого отношения к этому выбору жизненного пути. В те дни было большой редкостью, чтобы маленькая, ангельского вида, светловолосая девочка, заявляла, что хочет связать свою жизнь с моргом. Это было еще до того, как средства массовой информации сделали смерть весьма популярной темой. В то время о профессии техника морга почти никто не знал, в моей семье не было патологоанатомов, но для меня это уже тогда было призванием. Я не помню, чтобы мне хотелось стать кем-то другим. Меня всегда очаровывало человеческое тело, и всегда мне хотелось знать, как оно работает; это было задолго до того, как я ассоциировала чудо жизни с неизбежностью смерти – когда увидела моего умирающего дедушку. Мне хотелось знать, что случилось с его телом, какая сила так стремительно высосала из него жизнь. Так бывает, когда заводная игрушка резко вздрагивает перед тем, как заглохнуть, перед тем, как перестанет вращаться в отверстии ключ.
Но на этом я не остановилась.
Меня околдовывало любое погибшее животное, какое я находила на улице – как, например, тот несчастный кот. Я всегда привлекала своих друзей к похоронам этих зверюшек в саду. Такое часто происходит с маленькими детьми, когда они узнают о таинстве смерти, и, поэтому не тревожьтесь, если ваш малыш устраивает в саду кладбище – из него не вырастет серийный убийца. Реже случается, что любопытство возбуждают черви, кровь и распухшие трупы: такое было у меня, но мне просто хотелось знать, что произошло. На свой десятый день рождения я попросила купить мне микроскоп. Когда в школе проводили праздник «Принеси из дома игрушку», я принесла микроскоп, и рассказав, как он работает, продемонстрировала его в действии. Эта демонстрация не произвела особого впечатления на моих друзей. Сейчас я удивляюсь, что у меня в школе вообще были друзья. В том нежном возрасте меня можно было часто обнаружить в библиотеке, где я с жадностью читала вузовские учебники по биологии. В одной из этих книг я прочла, что если дождевого червя разрезать пополам, то из него получится два дождевых червя. Нет, вы только представьте себе это! Подобно маленькому доктору Франкенштейну в косичках и гольфах я думала, что это ключ к достижению бессмертия. Я отыскивала в саду червей, одного за другим разрезала их пополам и рассматривала через увеличительное стекло.
Маме не очень нравилось, что для этой цели я пользовалась ее маникюрными ножницами.
Я до сих пор, естественно, хожу в парикмахерскую, и когда меня неизбежно спрашивают о моей профессии, я с готовностью принимаюсь о ней рассказывать. Сейчас люди интересуются ею, и в разговор часто включаются другие мастера, стилисты и даже клиенты. Кажется, сегодня все смотрят сериалы о судебных медиках и криминалистах, читают книги Патриции Кронуэлл и Кэти Рейхс и имеют весьма гламурное представление
