style="font-size:15px;"> – Где вы живёте, Эжен? Я мог бы подвезти вас немного. – Сочувственно глядя на дрожащего Бланшара, произнёс Жоэль, усаживаясь в фиакр.
– Благодарю, господин Бриссон, но мне нужно к бульвару Ля Шапель, это совсем в другую сторону. – Покраснев от досады, ответил молодой человек. Но, внезапно подошёл ближе к седоку и, ухватившись за край экипажа, спросил:
– Господин Бриссон, ещё одну минуту… знаете… я слышал, что весьма богатые люди, из тех, что неравнодушны к искусству, помогают… словом, дают деньги на постановку пьесы… и…
– Не продолжайте, Эжен, я понял. Вам интересно, нет ли меценатов для тех, кто занят сочинительством? Боюсь, что вновь разочарую вас. Позволить себе писать романы может тот, кто не слишком озабочен добыванием хлеба насущного. И эти люди вовсе не нуждаются в помощи со стороны. Кстати, это ещё одна из причин, по которой вам следовало бы отказаться от своей одержимости. Если не ошибаюсь, вы служите в конторе?
Бланшар кивнул, горько поджав губы.
– Ну, вот вам и ответ. С утра до ночи вы принуждены ходить на службу иначе попросту протяните ноги. А для достойной книги требуется время и светлая голова, свободная от мысли, где раздобыть еды. И можете поверить, вряд ли найдётся желающий потратить деньги на издание. Хотя, я слыхал об одном человеке, но вам это не подойдёт.
– Вы… вы считаете меня таким бездарным, господин Бриссон?
– Нет, Эжен, дело не в вас. Речь о бароне Шарле Баретте. Он действительно бывает щедрым и, на мой взгляд, даже излишне щедрым. Но его страсть коллекционировать предметы искусства; будь то картины, скульптуры или книги, что вызывают исключительно скандальную славу. Сам он человек весьма благопристойный и ведёт вполне размеренную жизнь, и мне не понятна его страсть к собирательству такого рода. Говорят, что экземпляры в его коллекции, прекрасны по исполнению и абсолютно безнравственны по содержанию.
– Не может быть! Я совершенно сбит с толку! – Пробормотал Бланшар. – То есть, к примеру, книга могла бы вызвать интерес этого господина, если её сюжет будет непристойным?
– Да, друг мой, начисто лишённым условностей и морали. Но и для такого вида литературы тоже надобны и талант, и определённые знания, и жизненный опыт. У вас есть только крупица таланта и более ничего из перечисленного. Иначе, вы рискуете стать автором сборника дешёвеньких скабрёзных историй, на которые польстятся лишь мелкие служаки и уличные девицы, если вдруг озаботятся чтением.
– Да, вы правы, сударь. – Озадаченно протянул Бланшар, отходя от экипажа.
– Ну вот, хоть в чём-то вы наконец признали мою правоту. – Усмехнулся старик и кивнул кучеру, успевшему задремать, пока господа мололи языком.
– На улицу Шуазель, любезный.
Эжен с минуту постоял, словно задумавшись, но затем, подняв воротник как можно выше и сунув озябшие
