он вздумал показать себя слишком гордым и независимым, оплатив счёт Бриссона в кабачке. Истраченных денег наверняка хватило бы на услуги потаскушки.
А теперь, ко всем свалившимся неприятностям, ещё и известие о том, что домовладелец больше не желает ждать уплаты долга. Бланшар встал и прошёлся по комнате, закрыв лицо ладонями. Слёзы, так долго сдерживаемые, хлынули сплошным потоком, и он упал на кровать, уткнувшись в подушку, стараясь заглушить рыдания. Должно быть, со слезами, горечь терзавшая молодого человека, постепенно ушла, оставив после себя лишь тоскливую безнадёжность. Эжен так и остался лежать на кровати, пока озябшие ноги в мокрых башмаках не начало сводить судорогой. Разуваясь, он внезапно замер от мысли, что пришла в голову. Завтра воскресный день и он будет обедать у тётки, единственной из оставшейся в живых родни. Стало быть, голодать уже не придётся, и можно постараться разжалобить скупую старуху и попросить в займы денег. Тогда он сможет не думать о скитаниях в поисках нового жилья. Эти размышления приободрили Эжена, да-да, он непременно выпутается из беды, а там… Кто знает, может быть ему выпадает счастливый случай, и в голове сам собой возникнет интересный сюжет. Он вовсе не лишён полёта фантазии, как решил Жоэль Бриссон. Неужто так сложно выдумать историю от начала до конца? Да он, всего лишь, не пытался этого сделать. И молодой человек, решил тотчас погрузиться в мечты, но сон сморил его быстрее.
Госпожа Фуке подставила племяннику дряблую щёку для поцелуя и, не одарив его ответной лаской, неодобрительно заметила:
– Вид у тебя ещё более унылый, чем в прошлое воскресенье, Эжен. Такое чувство, что ты не ел несколько дней и в придачу ночевал под мостом.
– Вам показалось, тётя. – Стараясь придать голосу беззаботность, ответил юноша. – Мне пришлось много работать, и я совсем не высыпался несколько дней. Но, дела мои не так уж плохи, как вы подумали. Вчера я беседовал с очень солидным человеком, он нашёл мою рукопись не лишённой таланта и отметил, что пишу я бойко.
– Ай! – Скривилась госпожа Фуке. – Ты опять за своё! Я даже слушать не желаю про твои дурацкие затеи с бумагомаранием. А тот, кто говорил с тобой наверняка прохвост. Все писатели прощелыги и развратники. Если ты не оставишь эти бредни, то я непременно исключу тебя из завещания, ты не получишь ни гроша, мой милый.
Эжен, стараясь подавить охватившее его раздражение, как можно мягче произнёс:
– Тётя, дорогая, вы ошибаетесь. Среди писателей есть весьма достойные люди и знакомством с ними гордятся в высшем обществе. Их с радостью принимают важные персоны. Да к тому же, многие из них нажили целое состояние литературным трудом.
– Не пытайся переубедить меня. – Махнула рукой старуха. – Ни я, никто из тех, кого я знаю лично, не прочёл за всю жизнь ни единой книжонки,
