спросил мужиковатого вида врач.
– Чешется, – ответил я.
– Значит, чесотка, – подвел итог доктор.
Я обиделся. Не поверил. Сопротивлялся и убеждал. Анализ показал правоту Эскулапа. Конечно, работая в реанимации, постоянно контактируешь с разным сбродом, бомжами, часто без перчаток. Но чесотка! Не благородный туберкулез или стыдливо интимный сифилис. ЧЕСОТКА!!! С таким диагнозом ты сам становишься бомжем. Хуже только вши.
Одна радость, бензилбензоат, назначенный Айболитом, вылечил меня в первый же вечер. Это очень необычная жидкость. Натираешься ею, и на фоне зуда появляется легкий холодок, как будто кто-то морозным дыханием овевает твое тело. Но сразу мысль уносится вниз, в пах, где начинает разгораться пожар. Нет спасения от костра, разведенного там. Огонь горит все ярче и жарче, и ты уже простился со своими гениталиями, и готов все оторвать, лишь бы прекратить этот невыносимый жар. Вдруг, внезапно на тебя обрушивается тишина. Звуков нет, только гудение струны в жаркий летний полдень. Исчезло ощущение собственного тела. Теперь ты легкое невесомое облачко, летящее в небесах. И, боясь спугнуть забрезжившую надежду, ты осторожно начинаешь прислушиваться к своим чувствам и понимаешь – зуда нет.
Энкино лекарство было реабилитировано. Позже, весной, я понял, что мой поллиноз тоже прошел.
Первый учитель
Закончив университет, я распределился в ординатуру по внутренним болезням на базе Московского Госпиталя Пролетариев Всех Стран Объединяйся. Пролетарии были настоящие – с фабрик, заводов, строек. Заходя в палату на обход, кажинный раз приходилось объяснять элементарные правила личной гигиены и мотивировать на еженедельную стирку носков. В начале зимы монтажник из выздоравливающих решил сделать мне приятное: постирал носки, побрился и протер лицо туалетной водой. Судя по запаху, воду эту он купил в подземном переходе, на распродаже. Но поощрить и поддержать такое правильное начинание было необходимо, и я полчаса расхваливал его парфюм, его самого и СМУ-12, где он имел честь трудиться. В день выписки пролетарий подошел ко мне с интригующий улыбкой Деда Мороза в канун Нового года.
– Помнится, доктор, вам мой парфюм понравился? – широко улыбнулся он.
– Да, хороший сильный запах.
– Ну, так и возьмите его себе, у меня тут почти полфлакона осталось!
Другой, Василий, выписываясь, зазвал меня в туалет, достал из-за пазухи откупоренную и уже ополовиненную бутылку «Сахры», грязноватый стакан, налил в него мадеру, передал мне и выпил остатки из горлышка со словами:
– Пей, доктор! Заслужил! Полечил на славу.
Руководил отделением терапии Виталий Гаврилович Петров. В прошлом военный врач с боевым опытом, он рассказывал, как в начале шестидесятых в Алжире жил в одной палатке с французами. Как они научили его выпивать по бутылке вина на завтрак, обед и ужин. Причем эта привычка осталось у него до сих пор, только на завтрак
