мужик с пышными усами. Разговорились. Он оказался из Владивостока, приехал к родственникам на праздники. Охотно согласился выпить. Достал домашнего копчения лосося, которым мы стали закусывать. Вскоре к нам присоединился еще один мужчина, висевший одной рукой на поручне, потом еще один. Мы пили за Новый год, за Москву, за Владик, за Виталия Гавриловича и его водку, за что-то еще бесконечно важное, но сразу забывшееся. На прощание я получил в подарок очередного копченого лосося. Девочки остались довольны.
Сейчас, уточняя подробности о войне за независимость в Алжире, я узнал, что Советский Союз в то время поддерживал Фронт Национального Освобождения Алжира, а не Французскую колониальную армию. Возможно, французы в палатке были пленными, или Виталий Гаврилович сам попал к ним в плен.
Шампунь
В ординатуре у меня был дружок – Костя. В госпитале он работал эндоскопистом. Однажды я увидел у него коллекцию предметов, извлеченных им из мужских задниц. Чего там только не было. Кстати, единственное, чего там не было, это фаллоимитаторов. Все остальное было, включая зубные щетки, крем для бритья, дезодоранты и огромное количество разнообразных шампуней. Как они попадали внутрь, остается загадкой. В том смысле, что их размеры были явно больше, чем средний анус. Отдельно Константин коллекционировал объяснения новоявленных содомитов. «Я зашел в ванную, поскользнулся и сел на дезодорант». «В теплой ванной я расслабился и задремал. Незаметно смахнул рукой пузырек с шампунем, который заплыл в меня».
Мы неоднократно анализировали состав коллекции и решили, что все-таки надо пользоваться фаллоимитаторами. Благодаря расширенному основанию их всегда можно самостоятельно извлечь, даже если они незаметно подкрадутся к вам сзади и внезапно подпрыгнут.
Дворяне
Кроме рабочих в наш госпиталь могли попасть и обычные люди, и даже необычные. Например, почетный сопредседатель Российского дворянского собрания. Самой заурядной внешности и вполне обычных манер, первые дни своей пневмонии он тихонько лежал в палате. На четвертый день почувствовал себя лучше, пошел в буфет завтракать. И сразу скандал. Я как раз в это время открывал пакет с красным, когда он ворвался в кабинет заведующего, размахивая тарелкой с завтраком.
– Это безобразие, издевательство над свободной личностью. Попрание этических и моральных норм.
– На крепостных так будешь орать, – громко подумал Виталий Гаврилович, а вслух спросил:
– Что случилось?
– Вы только посмотрите на это!!! – махал он перед нашими носами тарелкой.
Ничего необычного там не было. В тарелке, до краев заполненной овсяной кашей, аккуратно лежали желто-коричневый брусочек омлета, кусок белого хлеба, кружок масла и два кусочка сыра.
– Все правильно, – спокойно рассматривал завтрак Виталий Гаврилович, – каша,
