к себе подмастерьем один часовщик. Эта работа требовала внимания и точности. Она нравилась мне даже больше, чем выращивание винограда. Того, что я зарабатывал, нам вполне хватало на жизнь. Часовщик был добрым человеком; жил один с дочерью, девочкой чуть младше меня. В нее невозможно было не влюбиться. Через несколько лет она согласилась стать моей женой. Я был счастлив: моя жена – самая красивая женщина на свете, и она подарила мне сына. Они были для меня всем, они были смыслом моей жизни. А потом бессмысленный несчастный случай отнял их у меня вместе с братом.
– Мне очень жаль, – прошептала Алана.
Но Паппи, казалось, не слышал ее, полностью погруженный в свои воспоминания.
– Я был охвачен яростью… и, возможно, легким помешательством, вызванным мыслями о том, какой мучительной была их гибель. Они сгорели заживо, запертые в карете, налетевшей на один из тех уличных костров, которые разводят, чтобы растопить лед. Если бы карета, опрокинувшись, накрыла пламя полностью, она бы его погасила. Если бы фургон, врезавшийся в карету, не был перегружен, волы смогли бы оттащить его вовремя и не стали бы мешать спасению пассажиров. Это был несчастный случай, но кучер грузового фургона был пьян, так что столкновения было не избежать. Вот почему мой гнев не проходил, и вот почему я потом нашел того старого пропойцу и убил его. Но и это не убавило моей ярости и страдания. Пропало все, что составляло смысл моей жизни. Не зная, зачем жить дальше, я хотел умереть. Разыскав владельца компании, на которого работал пьяный возница, я убил и его тоже. Надеялся, что меня поймают, но этого не случилось. Не в состоянии видеть тестя, постоянно напоминающего мне о жене, я бросил работу в его мастерской. Я голодал и тратил все до последней монеты на выпивку, чтобы не вспоминать о том, что потерял. А потом до меня дошли слухи о человеке, который был готов платить за то, что я и так последнее время делал.
«Вот, значит, как рождаются наемные убийцы?» – подумала Алана. Но Паппи был не такой. Она прожила с ним всю жизнь. И была совершенно не готова услышать эту историю.
– Они хотя бы заслуживали смерти, те, кого ты убивал?
– Разве кто-нибудь ее, вообще, заслуживает?
– Ты сейчас так рассуждаешь, а тогда?
– Нет, тогда я бездумно выполнял свою работу и получал за это деньги. Мне было все равно. Хотя ты права, были действительно заслуживавшие смерти. Иногда мне хотелось убить тех, кто платил за убийство. Свою жизнь я ценил не больше, чем те жизни, которые забирал. Существовало множество причин, чтобы нанимать людей вроде меня: политика, месть, устранение конкурентов или врагов. И я вовсе не был одинок на этом поприще, вовсе нет. Если бы я не взял заказ, то всегда нашелся бы кто-то другой.
– Это тебя не оправдывает, – сказала Алана. – Судьба могла распорядиться иначе.
– Верно, – согласился Паппи. – И все же в глубине души я себя оправдывал. Я делал свое дело хорошо. Я умел убивать без лишней боли. Так лучше пусть буду я, а не какой-нибудь мясник, который получает удовольствие от этой работы. Я был
