style="font-size:15px;"> Через некоторое время в коридоре возле санчасти Буза встретился с представителем прокуратуры.
Мужчина в дубленке предъявил ему свое удостоверение. Буза проверил его и не стал ломаться, говорить, что они требовали прокурора, а им предоставили только зама, хотя такой вариант прогнозировался.
– Мы пригласили вас, – начал Буза торжественно и настолько уверенно, что прокурору показалось, что они либо сто лет знакомы, либо зам у Бузы на посылках, – для того чтобы оскорбленные начальники не расстреляли нас ночью вместе с заложниками. Теперь мы уверены, что они этого не сделают, и выдвигаем последнее требование: наш разговор продолжится в другой колонии. Туда мы поедем с заложниками и в вашем сопровождении. Даем полчаса на приготовления… полчаса… Если через тридцать минут будет готов автомобиль – освобождаем одного из заложников, и так далее.
Буза повернулся и пошел прочь к дверям санчасти, за которыми его ждал Шнырь. Прокурор не успел сказать ни слова, хотя перед встречей мысленно прокрутил в голове речь, где много внимания уделил последствиям, которые могут наступить для захватчиков, если они…
Вернувшись в административный корпус, прокурор изложил все, что сказал ему Буза.
Начальник колонии был против такого варианта событий.
– А вдруг по дороге что-нибудь случится, они подумают, что это попытка освободить заложников, и покончат с ними? – произнес он, думая про себя, что если заложников освободят здесь, то он будет начальником колонии, у которого захватили заложников, но тут же освободили. Если же осужденные вместе с заложниками уедут – он будет просто начальником колонии, у которого зэки захватили заложников.
– У нас нет другого выхода, – сказал прокурор, – это долгий путь, но бескровный…
– Надо попробовать уговорить их не брать с собой заложников, – предложил начальник колонии прокурору, – они вам поверят.
На этот раз переговоры прокурора с Бузой проходили через двери санчасти.
Буза был непреклонен и, сколько ни уговаривал его прокурор оставить заложников, сколько ни гарантировал перевозку захватчиков в Каминский изолятор, стоял на своем. И чтобы поставить все на свои места и еще раз напомнить, кто у кого в руках, сказал:
– Осталось пятнадцать минут.
Это подействовало, и уже через десять минут перед окнами санчасти стоял автозак.
– Отпусти литера, – попросил Буза Шныря. Тот пошел в кабинет, но тут же вернулся.
– Он не хочет бросать женщин.
Хряк, услышав это, поднялся со скамейки, чтобы сделать так, как сказал Буза, но тот остановил его движением руки. Он сам сходил в кабинет, поговорил с Виктором, а потом дал команду Шнырю развязать Семеновну.
Поскольку в зоне все уже знали, что прокурор договорился с Бузой о переброске захватчиков и заложников в Каминск, напряжение и ожидание возможной ошибки со стороны захватчиков прекратились. Пост возле дверей санчасти был снят, и поэтому Семеновну у выхода на улицу
