не хватает характера. Не могу стукнуть кулаком, сказать: «Нет! Оставьте меня, наконец, в покое!» Вот они и делают что хотят.
– Трудное у вас положение, – сказал Яков.
– Ого! – Эдик горько вздохнул. – Такие, я вам скажу, эгоистки. С ними очень просто испортить здоровье.
– Ну, здоровьем вас бог не обидел.
– Здоровье шикарное, – согласился Эдик. – В этом нет сомнения. Спасибо родителям. Но все это до поры до времени. Здоровье, знаете, надо беречь.
– Вот, Костик, о чем тебе надо помнить. Он ведь у нас собрался в Москву.
– Ах, так? Желаю приятных попутчиц, – воскликнул Эдик с воодушевлением.
Это напутствие противоречило его недавним ламентациям, но Костик воспринял его с удовольствием. Всякое упоминание о предстоящей поездке радостно отзывалось в душе.
– Попутчица у него есть, – сказал Яков.
– Поздравляю. И я ее знаю?
– Очень знаете. Жена Рыбина.
– Маркушина Анечка? Удивительно. Как это он ее отпустил?
– Мы с ним вместе брали билеты, – сказал Костик немного поспешно во избежание кривотолков.
– А он не просил за ней присматривать? Отчаянный человек Маркуша.
В ответ Костик приподнял брови, выразив крайнее недоумение. Слова Шерешевского таили нечто, но рассеять этот туман почему-то не возникало желания.
Славин переменил тему:
– Во всяком случае, все, что вы нам сообщили, неоднозначно и поучительно. Тем более что за вашими выводами стоит серьезный жизненный опыт.
– В этом нет сомнения, – заверил Эдик.
– Само собой. Но должен сознаться, этот опыт наводит на грустные мысли. В сущности, вы сейчас рассказали о тотальном несовпадении устремлений мужчины и женщины. Мужчины – лирика, идеалиста – таким я воспринимаю вас – и женщины, которой свойственно потребительское начало.
Эдик едва не обнял Славина.
– Замечательно! – он хлопнул в ладоши. – Именно это хотел я сказать.
– Слишком вы для женщин высоки, – сочувственно произнес Костик. – Есть стихи, они прямо от вашего имени…
Эдик воззрился на него с подозрением:
– Что вы имеете в виду?
Костик с чувством продекламировал:
Ведут себя девушки смело.
Но их от себя я гоню.
Не нужно мне женского тела.
Я женскую душу ценю.
– Тоже Пушкин? – спросил Эдик.
– Мое, – скромно сказал Костик.
– Небось заливаете?
– Чистая правда. Это вы меня вдохновили.
– Я – свидетель, – подтвердил Славин.
– А запишите их мне на память, – попросил Эдик.
– Да ради бога. – Костик исполнил его желание.
– Вы все же талантливый человек, – признал Эдик, пряча листок.
– Не
